Мне говорил митрополит N. N.
(Означим его буквами такими),
Что есть Ирпенский метрополитен
С большой конечной остановкой Киев.
Он ходит ежедневно в мире том,
Где тот был возведен в митрополиты
(А здесь ведь не был даже и крещен
И потому подался в замполиты).
Кабы все было так, скажу тебе,
То ты сейчас бы впитывал как губкой
Старинную легенду о борьбе
Святого Мала с Ольгой Душегубкой.
А я мечтал бы, чтоб ты стал, сынок,
На радость Нюрнбергской профессуре
Нобелиантом по борьбе дзюдо
И олимпийцем по литературе.
И мы бы возмущались что есть сил
Тому, что мир устроен так по-скотски:
Ведь в нем поэта Путина сгубил
Невежественный злой диктатор Бродский.
Хоть может – Путин виноват и сам,
Возможно – поделом его достали?
В конце концов, диктатор Мандельштам
Законно расстрелял поэта Сталина…
Да хрен их, тех поэтов, разберет:
Мне говорил, приговоривши кружку,
Чернобыльский районный сумасброд,
Что Лермонтов, урод, убивший Пушкина,
Сам очень много в рифму сочинил
И недурным был, в общем-то, поэтом!
Сначала я чуть в глаз не засветил,
Но после долго размышлял об этом…
Тиран Пикассо был с холстом на ты
И получалось у него не хило:
Он даже продавал свои холсты
(Хотя, конечно, где ему до Гитлера).
Но замполит теперь космополит
И по утрам ведет со мной дебаты
О том, что щедро кровью мир полит,
Ведь доброхоты прутся в добробаты.