Рассвет холодною рукой
открыл из ночи дверь.
Невыразимою тоской
усилил боль потерь.
Прошедший день жемчужиной
упал на дно колодца.
И сердце,лени чуждое,
не плачет, ни смеётся.
Не знает оно радости,
тревоги не боится.
И поздно или рано,
вспорхнёт усталой птицей.
За далью даль,верста к версте
сбиваются в клубок.
И замер болью на кресте
страдающий наш Бог...