1.
Когда восстали пасынки системы,
неся свое поруганное детство,
как вражеское знамя палачу,
я ощутил возникновенье темы
для содоклада – или лицедейства.
Мне это по душе и по плечу.
2.
Я отлагаю толкованье Канта,
я изумлен исчезновеньем мыла,
как очередь за чистым четвергом, –
и вижу, что Вселенная поката;
ее перемещают вниз и мимо
при помощи простейших рычагов.
3.
Но я, скорее, просвещенный зритель,
хотя бы потому уже, что время
присяги не дождется от меня.
Я нарисую и скажу: «Смотрите».
Подобных доказательств теоремы
пока еще никто не отменял.
4.
Спасаясь от апрельской анемии,
мы в поисках здоровья и простора,
покачиваясь, вышли на порог.
На улицы – мучительно немые,
на площади, огромные от ора,
на слеты скудоумных докторов.
5.
Какая радость – говорить и слушать!
Какой обман, что правда вероятна,
какой позор – кликушество газет.
Нас вразумит, излечит наши души,
и подмигнет, и щелкнет плотоядно
шестистраничный утренний Азеф.
6.
Свидетель краток и предметно точен.
Как страшно выйти за пределы темы!
и допустить ошибку или сбой.
Я научился видеть между строчек.
Попрежнему, ни с теми и ни с теми –
и в искреннем согласии с собой.
7.
И вот в пределах мелового круга
я наблюдаю, как дичает колос,
и некуда кете метать икру.
И говорю, что сваренное круто
пасхальное яичко раскололось
и выпустило селезня на круг.
8.
Опять лисичка лает и полюет,
и кормит инсургентов чечевицей,
и обучает зайчиков стучать.
Преступный мир свидетелей не любит,
эпоха вычисляет очевидцев –
мне не удастся просто промолчать.
9.
Я прячусь за словами заклинаний,
спасаюсь медной магией латыни –
беспомощным, случайным волшебством.
Я отвожу глаза, я окунаюсь
в купель ромашки, мяты и полыни
и притворяюсь смирным большинством.
10.
Я тратил молью траченое время,
я пережил матрешку пятилеток,
остерегался эфы и гюрзы.
Я был немым, как реки и деревья,
я отказал ораторам. Но этот
шакалий год развяжет мне язык.
11.
Невыносимо ждать, пока анчутки
переиначат заговор незрячих,
опомнятся и Вия призовут.
Как важно выйти за пределы шутки!
и указать, где оборотни прячут
дорогу на звериную Орду.
12.
Лисичка-панночка, азартная подруга,
уже торопит сделать жесткий выбор,
седлает их и катится верхом.
Как жутко выйти за пределы круга!
но я обязан рассказать что видел,
не дожидаясь третьих петухов.
1992