Как тихо снится мой Елец
с его таинственностью храмов,
где всякой правдой, без нахрапа
дождится искренность небес.
Где я палитру крал у солнца
на берегах Сосны-реки
и где луну влюблял в оконце,
к чему бежалось напрямки.
Потом по-разному случалось,
бывало, даже вкругаля...
А там по-пришвински мечталось,
когда светились тополя.
Они являлись куполами,
свечами,
как сердцами тех,
кто сберегал святое пламя
не для усобиц и утех.
А для простой и мудрой страсти,
к которой тянется юнец.
...В любом краю, гася напасти,
мне тихо снится мой Елец.