СОБАКА, КОТОРОЙ НЕТ
Это случилось, когда я вышел подышать. То есть взял стаканчик кофе и свернул в курилку. Я всегда так делаю между парами. Наконец-то показалось солнце. После двухнедельных дождей городок просто захлёбывался светом. Петя никак не появлялся, но я не остался без компании. Со мной была собака. Нет, не моя, конечно. Обычная дворняга пришла полакать из лужи.
Я стал рассматривать собаку не без интереса. Было в ней что-то такое… Хотя, скорее, наоборот, было в ней что-то не так. Большая, в общем, зверюга. И окрас, я бы сказал, самый благородный. Если бы не поднятые уши – вылитая кане-корсо. Я не мог разобраться, в чём дело, но остро чувствовал подвох. Пока меня не осенило: у собаки нет отражения.
Стоп! Я не лысый идиот. Хотя первое – ну да – про меня. Однако второго никогда за собой не замечал. Конечно, я не поверил своим глазам. Конечно, сразу понял, что всё это – оптическая иллюзия. Подошёл ближе, наклонился. Я почти нырнул носом в противную грязную воду. Но собачье отражение так и не появлялось, а моё собственное до боли было моим собственным.
Когда Петя показался из-за угла, я, сделав что-то среднее между реверансом и пируэтом, очутился у мусорного бака. Мол, ничего странного: стою, никому не мешаю, стаканчик выкидываю. К счастью, Петя шёл, уставившись в айфон, а собака улизнула раньше, чем приятель приблизился ко мне.
Дальше произошло то, что должно было, – ничего. Этот случай вылетел у меня из головы сразу же, как только я вернулся в аудиторию и окунулся в лекции по статистике.
Воспоминания освежила встреча с той же собакой. Правда, спустя три месяца.
В тот вечер я возвращался из «Удачи». Под этим (на мой вкус – вовсе неудачным) названием находилось рекламное агентство, куда я устроился дизайнером. Это был только пятый рабочий день, а я уже успел по уши влюбиться в свою коллегу Аню. На выходные мы даже запланировали рвануть в деревню к моим родителям. Из чего следует, что в пятницу настроение было у меня превосходное.
Собака утоляла жажду из лужи возле соседнего подъезда. Честно признаюсь, внутри меня подозрительно дрогнуло. Я остановился и стал наблюдать. Животное насторожилось и подняло голову. Мой пристальный взгляд, похоже, ущемлял собачьи права – это явно было написано на морде.
Что оставалось делать? Только – идти своей дорогой. Однако сворачивать в подъезд мне уже расхотелось. Любопытство брало верх. Ещё бы! Прошлый раз, кажется, бедолага разгуливала без отражения. Я должен был убедиться, что мой глюк был действительно глюком. Нет, я ни сколько в том не сомневался. Но на всякий случай решил заглянуть в лужу.
Я отвернулся и старательно делал вид, что рассматриваю кирпичную кладку, клумбы, окна. При этом осторожно продвигался к цели. Ага наконец-то можно остановиться. Каким же было моё разочарование, когда собаки не оказалось на месте. Жаль, но всё-таки я спугнул животное.
Вдруг моё внимание привлекло странное движение. ЧЕРЕСЧУР СТРАННОЕ! Я придвинулся к луже. В тот момент, когда заглянул в неё, явление собаки без отражения показалось мне чуть ли не нормальным, потому что теперь передо мной предстало отражение без собаки. От неожиданности я дёрнулся назад. Отражение невозмутимо лакало. Это выглядело примерно так, как если бы собаку за лапы приклеили к стеклянной крышке, которую она лизала вниз головой.
Могло ли мне показаться? Клянусь, я до покраснения тёр глаза, тряс головой, отходил и снова возвращался. В конце концов присел на корточки и потянулся рукой к отражению. Отчего оно перестало пить, сделало шаг назад и уставилось на меня тусклым, усталым взглядом о-о-очень бездомной собаки. У меня зашевелились волосы. Я быстро поднялся и отошёл на безопасное расстояние. Мало ли, вдруг отражения кусаются. Ну, или что это там такое – может, неожиданный природный феномен.
И тут пришла в голову гениальная идея. Думаю, так поступил бы каждый любознательный человек. Я поднял обломок кирпича и запустил в лужу. Вода пошла рябью. Отражение обиженно поджало хвост и поторопилось скрыться. Вооружившись новым обломком, я подошёл ближе. Внизу горели существующие окна, была отчётливо видна существующая луна – и никаких собак!
Что тут ещё добавить? Вернувшись домой, напрасно пытался разобраться в увиденном. Полночи пил кофе и ломал голову. Есть у меня вредная привычка – пить кофе не к месту и не ко времени.
Как ни странно, на следующий день я чувствовал себя отлично. Видимо, трёх часов сна оказалось достаточно, чтобы вернуть мне обычный скептицизм. Мы с Аней ехали стоя, часто подпрыгивая на кочках, в пыльном, битком набитом автобусе. Поглощённые друг другом, совершенно не замечали неудобств. Напротив, радовались случаю быть вместе.
От остановки до родительского дома нам пришлось идти приблизительно метров двести. Погода стояла жаркая. Тропинка вилась и петляла вокруг оврага, потом круто поднималась на холм.
На дне оврага начинался лес, который, взобравшись по склону, необъятно простирался вдаль и опоясывал широкие поля. Воздух приятно напоминал пенку клубничного варенья, которое обычно готовила моя мама. Густой запах скошенной травы дурманил. Я показал Ане тоненький ручей на дне оврага. Над ним болталась тарзанка, прикреплённая к старому тополю. Мальчишеские воспоминания одно за другим поднимались со дна души (скорее – со дна оврага). Тот ручеёк когда-то был чуть ли ни речкой, даже с деревянным мостом.
Возле дома паслись коза и козлёнок. Малыш высоко задирал макушку без рожек, чтобы мекнуть в небо. Потом отщипывал травы и снова вскидывал голову. Получались приветственные поклоны. В ответ мы с Аней заливались хохотом. Вообще мы приближались к дому так шумно, что мама вышла нам на встречу.
Первым делом нас усадили за чай. Мама умеет угощать. Интересных историй она знает много и рассказывает складно, как никто. Если сядешь с ней за стол, то, без преувеличения, поднимешься только за полночь. А тут ещё особый случай: я приехал не с Петей, а с Аней. Мама достала семейный альбом. Надо же меня во всей красе представить. Так сказать – презентовать. Желательно – верхом на горшке или в процессе страшного рёва, что настоящий конфуз для мужчины, но почему-то всегда умиляет женщин.
На одном из снимков я был примерно того возраста, в котором родители находят детей в капусте. Упорно пытался задрать голову, но получалось только – пятую точку. Рядом со мной стояла… тут меня точно током шандарахнуло! Рядом со мной стояла ТА собака. Аня хотела перевернуть страницу, но я вцепился ей в руку. Не было сомнений, это та самая дворняга: похожая на кане-корсо, только уши торчком, даже взгляд тяжёлый, понурый, как у той. Я не выдержал и спросил:
– Мам, что это за собака?
– Эта? – мать задумалась. – Ох, не помню. Может, Мотька. Хотя, нет. Мотька белая была. А эта чёрная. Подожди, да это же Туман! Да, точно – Туман. Он у нас где-то с полгода жил. Прибился уже взрослым псом. А потом ушёл.
Аня снова попыталась перевернуть страницу, но я не дал. Все удивлённо на меня посмотрели. Я смутился и сам скорее перелистнул.
– Пёс моего приятеля сильно похож на этого…Тумана, – пришлось сказать первое, что пришло в голову.
Вечером мы отправились в город на последнем автобусе: счастливые, с ведёрком полевых ягод. На этот раз в салоне никого не было, кроме нас. В распахнутые окна врывался ветер. Мы беззаботно обнимались и плыли в сторону заходящего солнца.
Но тут Аню дёрнуло начать допрос. Про собаку. Сначала я пытался увильнуть, подсовывая фразы «просто интересно» или «сам не знаю, почему». В конце концов, раскололся.
От моего рассказа Аня поёжилась, даже немного отодвинулась:
– Это плохая шутка.
Она, кажется, жалела, что начала разговор.
– Ань, клянусь, всё было так.
– Страшно, – теперь Аня прижалась крепче. – Давай никогда не будем говорить про собаку, которой нет.
И я поклялся. Снова. Клятвы приношу я также часто, как пью кофе. Ещё одна моя вредная привычка. Похоже, делать этого совершенно нельзя. Потому что мне пришлось её нарушить уже через неделю.
Случилось это так. Я задержался на работе, выполняя заказ чрезвычайно вредного клиента, который никак не хотел его принимать. Он всё время пытался вносить правки, причём такие, которым по бездарности нет равных. Так, он требовал ярко-зелёную надпись на ядовитом малиновом фоне, выбирая при этом самый неразборчивый шрифт. Мои попытки повысить эстетическую грамотность заказчика не увенчались успехом. Кроме того, выходило, что я олух, что руки растут у меня из одного места и что он пойдёт в другое агентство к настоящему специалисту.
Сначала Аня осталась со мной, но через час засобиралась домой, и я решил последовать её примеру. Всё равно ничего «достойного моего клиента» не выходило.
Так получилось, что Аня задержалась в уборной, а я вышел на улицу – и оказался один на один с той самой собакой. Она неподвижно сидела метрах в пяти от входа и смотрела на меня немигающими жёлтыми глазами. Сидела так, словно только меня и ждала. Взгляд у неё был какой-то уж слишком осмысленный для животного. Я почувствовал беспокойство и на всякий случай пошарил в карманах. Нащупал только ключи от новенького автомобиля. Но не попрёшь же с голыми руками на больше чем полуметровую собаку!
Собственно, с чего я взял, что она собирается нападать? Собака сидела спокойно.
– Туман! – дёрнуло меня позвать. Я принялся дружелюбно насвистывать и сложил пальцы в щепотку, как-будто желаю прикормить.
Но проклятая собака даже ухом не повела. Конечно, это не мог быть Туман. Иначе, получилось бы, что ему не меньше 25 лет. Но ведь зараза, как две капли воды, похож на Тумана.
И тут меня понесло. Я принялся осыпать животное самыми обидными словами, какие только приходили на ум. А в этот вечер, скажу, настроение было такое, что с языка срывались на редкость отборные обороты.
Когда за спиной резко хлопнула дверь, сердце у меня ушло в пятки. Появилась Аня.
– Ты чего? – она смотрела на меня, как на чокнутого.
Я возмущённо показал на куст акации. Стоп. Куст акации? Собаку как ветром сдуло.
– Снимаю стресс. Вот, поорал, даже легче стало.
А что ещё тут сказать? Я же клялся не говорить о собаке, которой нет.
Аня подошла и, поднявшись на цыпочки, уткнулась своим носом в мой. Она всегда так делала, когда пыталась меня рассмешить. При этом она специально косила глаза и качала головой. Я выдавил улыбку и, приобняв девушку, скорее повёл к машине. Мне жутко хотелось свалить.
Но не тут-то было!
Не успел я, как следует, отъехать, чёрная собака уже неслась под колёса. Я резко повернул руль и влетел в стену.
С минуту приходил в себя. Вроде – цел. Вроде – ни царапины. Я посмотрел на Аню. По её щеке текла кровь. Похоже, ударилась головой. Слава Богу, не сильно! Я помог ей выбраться из машины.
– Ты в порядке?
Аня прижала платок к ране.
– Не знаю. Да.
Я расстроенно потрогал машину. Здесь можно констатировать только смерть. Смяло так смяло! Аню отведу сейчас в медпункт, а тебя, дружок, только на свалку выбросить. А во всём виновата паршивая собака! Похоже, последнюю мысль я сказал вслух.
– Что? Какая собака? На дороге не было никого, – Аня начинала злиться. Я впервые увидел, как она злиться. Аня раздражённо отстранилась и, ускорив шаги, двинулась впереди меня. Казалось, у неё даже спина была сердитая.
В ближайшей больнице ей наложили два шва.
– Ань, прости, что так вышло. Собака выскочила…
Аня не дала даже договорить:
– Дим, ты что, совсем ненормальный! Там не было никакой собаки.
Вот тут стряслось нечто неожиданное: мне сорвало крышу. Кажется, кровь резко хлынула в голову – даже уши заложило. Руки затряслись. Я стал колотить дверь, потом пнул столик со склянками, но, когда решил разорвать на себе футболку, меня прижали к полу крепкие руки санитаров. К счастью, случай списали на шок. Я только что отправил на тот свет порше, за который даже кредит не успел выплатить. Мне зачем-то сунули рецепт успокоительных и выпроводили домой.
На работу я не выходил. Часами лежал в постели неподвижно. Меня знобило без температуры. Голова казалась неподъёмно тяжёлой, а руки – ватными. Ночью собака буравила меня долгим взглядом из угла, иногда хрипела под кроватью. Но я не обращал внимания, даже смеялся над ней – пусть видит, что мне плевать.
Об одном жалею только, что дважды не взял телефон, когда звонила Аня. Всё могло наладиться.
В конце недели случился второй приступ. По ощущениям: из меня лезли колючки, резали и душили. Я вскочил и, как ужаленный, вылетел на улицу. Не помню, как добрался до деревни. Всё происходило точно в тумане.
В голове была только одна мысль!
Когда я промчался мимо матери, ничего не замечая, спотыкаясь о вёдра и тазы, которые были подготовлены для стирки, она побежала за мной. Схватившись за сердце, молча наблюдала. А я, небритый, в мятой, разорванной футболке, держал детскую фотографию и поджаривал зажигалкой тот самый угол, где была собака. Нельзя сказать, что моё лицо при этом выглядело нормальным. Я злорадно улыбался.
Всё закончилось, как только сгорел снимок с собакой. Она больше никогда не появлялась у меня на дороге.
Даже теперь, спустя годы, я не могу объяснить того, что произошло тогда. Сейчас мне самому кажется эта история неправдой. Но, клянусь, всё было именно так.
Н. Семиречкина.
Июль, 2016