Поэт не живет до сорока лет,
Умирает в хрущевке под грудой бутылок,
С надеждой сжимая счастливый билет,
Кутаясь в плед из заплаток и дырок.
Поэт не живет до тридцати лет,
27 — самый край, дальше нет ничего,
На горячее — суп из разбитых надежд,
На десерт — пистолет, что дышит в висок.
Поэт не живет до двадцати лет,
Погибает в депрессии с изрезанной кожей.
На сегодня уже девятнадцать мне лет,
Мне очень грустно.
И страшно безбожно.