Дворецкий спит, но чувствует нутром,
Как шевелятся старые обои
И где-то за портьерой звук гобоя
Из-под паркета наполняет дом.
Вот лестница скрипит, как под ногой.
Дворецкий в страхе затыкает уши,
Чтоб эти звуки более не слушать,
Но вот уже его ночной покой
Нарушил детский ломанный фальцет
И шарканье тяжёлой, мокрой швабры.
И медный звон дрожащих канделябров
Сжимает сердце, как сосуд пинцет.
И вот уже большой дубовый стол
В лучах луны чуть звякает посудой.
И кто-то в белом бегает повсюду.
Дворецкий принимает валидол.
Вот бой часов тяжёлый, как судьба.
Суровый рыцарь, чьи пробиты плечи,
Своим дыханьем зажигает свечи
И из буфета достаёт хлеба.
Тут входят гости. Все они молчат.
Дворецкий, плача, крестится, но поздно.
Взлетает мрачный потолок. И звёзды
Мерцают жёлтым, как глаза волчат…