Моё безумство подавляет разум,
Беспечность ядами мутит сознание;
Пред смертью мудрость прошептала фразу,
Что вряд ли в жизни я найду призвание,
Что вряд ли праведной пойду дорогой,
Что вряд ли души счастьем пропитаю,
И, в безрассудности такой, люби до гроба,
Чувств благородных, вряд ли я познаю.
В ответ я только, тихо улыбнувшись,
Смиряла горесть сжатыми устами.
Слабеет воля, в боли задохнувшись,
Черствеет сердце, не согретое руками.