Был июль. Вечерело

Был июль. Вечерело. Хотелось зевнуть. Я стоял на балконе над вершинами кленов. С ласточками на ладони стоял. На высоком темнеющем небосклоне  загорались огни теплиц. Заводские парили трубы у не видимой мной Софии, словно там в молитве курили цвет акации как сандал. Город шумен был.  Город не спал. Люди где-то внизу ходили, люди бежали, прислонив трубку к уху, говорили, громко смеялись, ехали на машинах и садились в трамваи. Люди жили, а в небе над ними, ласточки, заходя на петлю, радостно кричали.  Вдалеке, за деревьями и домами напевало-нашептывало свой мотив море; берег, безмятежно нежась, укутывался его волнами, как одеялом. Я зевнул. Был июль. Вечерело.