***

Если бы не ты,
всегда сухими были бы цветы
и солнце — такое яркое —
лишь точкой в небе.
Я бы не знала, что такое жарко,
что есть одиночество,
и что легким может быть ветер.
И горьким — все на нашей планете
после слез-дождей и моей бессонницы.
Приди меня согрей,
только не как любовницу,
а как повелительницу морей,
твоего сердца хранительницу,
ту, что ждала по утрам у дверей,
ту, что срывалась в ночи и моталась ради тебя по больницам,
которая лучше всех целовалась
и больше не нужны были другие лица,
потому что она — родственная душа,
как потом оказалось,
но ты сам перевернул страницу.
А потом пробовал вернуть,
зная, что ей по ночам не спится,
но ты опоздал.
А она просто устала
ждать
и вечно переживать,
плакать, молчать, страдать.
А ты позволил ее душе упасть
и она сорвалась, как птица.
А теперь ты делишь с другой кровать,
но это не ты, а всего лишь твой призрак.
И не хватает той (ее) теплоты,
только она уже все
    выстрадала.
Она любила тебя до хрипоты,
потому что по-настоящему только ты был для нее близок.
Но ты разбил ее самые искренние мечты,
сделал тем самым своей и ее судьбе вызов.
А она еще долго видела тебя везде —
в кафе,
на улице, в телевизоре.
Пряча свои слезы в огромном шарфе,
смотрела по ночам, как и ты, на звезды.
И научилась безмолвно кричать
и любить даже самые лютые морозы.
Все хорошо, но где-то осталась та часть,
о которой ей тяжело писать,
и где-то на антресолях все еще хранятся его розы.
Но она больше никогда не будет ему отвечать
— в прямом смысле или переносном.
И пускай ее сердце будет отрадно стучать
при случайной встрече, ведь сердце не знает возраста.
Оно не понимает тех противоречий,
оно не приемлет и гордости,
и оно бьется пока живо.
А значит, в любой безысходности
найдется один шанс на возврат,
если это и вправду любовь.
И не важно, кто прав, а кто виноват.
Важны лишь проведенные с любимыми несколько часов.
Они делают нас сильными,
а иногда — круглых дураков.