Ползет рассвет. Вновь окунаться в память
Я не хочу. Пусть время мне соврет.
Седой луны напудренная мякоть
Роняет блики на оконный лед.
И белый свет под прессом мирозданья
Вонзает в мной придуманный покой
Тугую боль на острие сознанья
Меж верой и священной пустотой.
Нет среди них ни смысла, ни заботы.
Я выпил ночь без то'ста и с горла'...
Тетрадный лист, прикрывший твое фото -
Кораблик снов на берегу стола.
Кораблик лет, как призрачный голландец,
Еще скользит неведомо куда,
Карябая времен холодный глянец,
Бросая за' борт вечности - года.
Он только эхо моего безгласья.
Я выпил век за кучку жалких снов.
Вместо закуски - лед однообразья,
Бессмысленная чушь - вместо стихов.
Здесь нет меня, а значит - нет ни строчки,
Лишь восприятье в поисках границ.
И круг друзей, что сузился до точки
Едва заметен сквозь притворство лиц.
Нет, не хочу ни понимать, ни плакать
О том, как снился комнатам иным
И рушил грезы в лиственную слякоть
Дорог, что гнали в серой скуки дым.
Моя печаль, как строк необходимость -
Всего лишь тень с потусторонних снов
Во времени, где яви допустимы,
Как правд приют, как временный их кров,
Где я уже который век ночую
И пью нектар животворящих строк,
И, опьянев, по комнатам пустую,
И снова ухожу, не чуя ног,
К закатным пленам в маске театрала,
Забытой черной тенью у камней.
Беру смычок и окунаю раны
В минорные бокалы фонарей.
Но берег пуст, и город нем и жалок,
Потерей бога музыка полна.
Стихов унылых дьявольская шалость
Мерцает у открытого окна.
Боль рвется в мрак, и никого нет рядом,
Лишь волны бьются о душевный лёд.
Ползет рассвет, и мрачные баллады
До первых звезд прощаются с землей.
Устала скрипка. Пальца в кровь, и струны
Забрызганы отчаяньем, а я
В тени себя озвучиваю волны,
Превозмогая смыслы бытия,
И одиночу век в смычковой грусти,
И пью до дна его пустую суть.
Душа времен - задумчивая гостья,
Стучит в мой храм, зовет в далекий путь.
И я готов. Ни созидать, ни ведать
О смыслах жить мне здесь невмоготу,
За каждым вдохом окунаясь в память,
За каждой верой преступив черту,
Которая лежит меж сном и явью
В потусторонней слышимости струн...
Пишу не я, да и играю - я ли
В печальной маске. Безнадежный звон
Времен и судеб льется над камнями
И топит в мутных водах мою тень.
Иду на дно, касаюсь тин руками,
Теряюсь в слишком явной пустоте
Себя и трачу каменную пустошь
На всплески волн, что рвутся надо мной.
Творю взахлеб под гибельную роскошь
Касаться строк дрожащей немотой
И вторить ветру музыкой рассвета,
И даже верить в слышимость шагов
Того, кого, казалось бы, здесь нету,
Кто расписал баллады про любовь
Ценой потерь, вовек невосполнимых,
В деяньях сердца с верой в слово - бог...
Бесценность лет в душе необъяснимой
Уже до боли сдавливает рок,
И я звучу под прессом мирозданья,
Бесценя, молчаливо, каждый звук,
Затерянный в душевных расстояньях
В кругу друзей и в чаяньях подруг...
Каким он будет - день, что только начат,
Не знаю, да и стоит ли гадать.
Дорожный сумрак вновь заодиночит
Печаль строки под музык благодать.
Ночь - только тень, что бродит по планетам.
Я выпил с ней и растворил в золе
Тетрадный лист, примятый лунным светом,
Узнавшим твое фото на столе.
= 2016 =