Неру просил у моря

Алёна Киселик
Море качало волны вместе с рыбацким судном. Неру был самым старым из рыбаков на нем. Старость его щадила, был он седым и мудрым, сети его все время были полны рыбьем. Неру просил у моря, море сполна давало рыбы на всю деревню. Морем он был любим. Мамы шептали детям: Неру видал русалок. Байки на то и байки, чтобы не верить им.

Но возвращался к дому Неру мрачнее тучи. Спрашивал сын у Неру: сколько на этот раз? Он отвечал, что много, рыба все лучше и лучше, море щедрее солнца в послеполуденный час.
Люди просили Неру, мол, обучил бы сына, сам чай уже не молод, близок и твой конец. Неру угрюмо прятал тайну свою в морщинах, был он рыбак от Бога, прежде всего – отец.

Старый рыбак боялся, что перемены вскоре станут страшнее шторма. С лодкою наравне Море шептало Неру: «Сыт ли он? Любит море? Неру, пусти поплавать, дай поглядеть и мне». Море просить устало, Неру его не слушал, полные рыбы сети стали полны водой. Голод постиг деревню, шторм все суда разрушил. Неру заплакал, сына взяв первый раз с собой.

Дом был надежным станом, берегом отдаленным, волны вздымались в воздух, страх наполнял людей. Вдруг окатило море сына водой соленой и проступили жабры, как и всегда в воде. Неру кричал: «Не бойся, море тебя не тронет!». Мальчик глаза зажмурил, прыгнув на страх и риск...

И море вдруг стало тихим, и как в материнском лоне вдруг стало тепло, спокойно, и нежный июньский бриз его целовал, как мама, а после, минутой позже, дышать стало очень трудно и ветер сушил глаза. Но жабры давали воздух, чешуйки врастали в кожу и пальцы сливались вместе, в глазах его - бирюза. Он плыл за рыбацким судном, хотел бы к отцу, повыше, но сохнут глаза и кожа и нечем ему дышать. Он был человеком-рыбой, об этом немало книжек, но байки на то и байки, чтоб верила в них душа.