Мы в доме у Бориса Пастернака
Расселись гости и возник вокзал
Здесь странствия от доктора Живаго
Актер из Пскова, Яковлев, читал.
Едва заметна свежих чувств ватага,
Сквозняк, чуть слышно, собирался в шквал,
И робко, как просящий хлеб бродяга,
Времен прошедших занавес упал.
Из мирозданья проступили лица.
Все знали эту книгу наизусть,
Но сила слова - трепетная птица
Клевала метко скорби, радость, грусть.
Из тайны вырывалась и летела
В немевший от волненья тихий зал.
А я дышать и чувствовать, не смела
Тогда мой разум сердцу подсказал:
Ты не могла там быть.
Я не была,
Где бывшее, горело как свеча
Метели в свет, и светом ты встречал,
Где ангелов молчанье вкруг стола…
Я не могла там быть. Я не была.
В том доме все свежо, тепло и просто.
Открыты окна, над тетрадью боль.
Войти в предел и встретиться позволь
Сквозь дождь, деревья и цветы погоста,
Содрав коросту страсти и грехов.
Позволь коснуться мысли и мученья
До ужаса, до страха отреченья,
Всё пережить и выйти из оков
На солнце, что так яростно горело,
И освещало Гефсиманский сад,
И самым драгоценным из наград -
Куда рванулось сердце - отлетело!
Да были ль живы мы?!! Да, были живы.
Не хлебом, а небесной благодатью.
Так ясно над исписанной тетрадью
Раскрылась жизнь, такая, как сложилась.
Разъехались. Растаяли. Но живы.
И задыхаясь от любви и слез,
Вдоль леса, слов, восторга летних гроз,
Я к электричке тоже поспешила -
Навстречу небо дождиком крошило,
И путь травой высокою зарос,
И мир в душе так светел был и прост.
Я верила, что все мы вечно живы.