на холодной руке не увидев тончайших линий,
не пугайся пустот во времени и пространстве.
расскажи мне, какой дорога бывает длинной
и, с нажимом ведя по ладони дрожащей пальцем,
говори мне о том, что я молод и глуп, как были
все когда-то глупы, на шажок отступив от старта.
говори.
говори.
говори.
и осядет пылью
твое слово на кожу, и даже поможет спрятать
эту гладь, от которой воется в клетке зверю,
под которой цветок становится жалким дерном.
говори.
говори!..
(я безумно хочу поверить
в нечто кроме любви, что все линии мне и стерла.)