Речистый рот порвался. Незадача.
Порвался нос, порвался правый глаз.
Я радостно и страстно рвусь на части,
На дне бокала плавлюсь, не стыдясь
Прилюдной наготы телес и нервов…
Сегодня я - дешевый стриптизер,
Что вторит музыке так нагло неумело.
В лицо Судьбе кидаю свой камзол,
Весь скомканный, запачканный слезами.
Румянец ластится на девичьих щеках.
Ты не смущайся. Мне, я точно знаю,
Гореть понравится в крематорных печах,
Которые ты тварям всем готовишь.
Прости, красавица, нелепый я танцор.
Хотя, сама едва ли ты полюбишь,
Когда вокруг запястий языком
Саму себя презренно, напрочь скрутишь.
И вместо крови в венах станет пот,
Когда безумие безрукою калекой
Тебя в затылок вкрадчиво лизнет,
Покуда ты храпишь в своей постели.
А после- станешь плакать и метать,
Кусая стены, потолки. И зверем
В окно провалишься, задумав полетать,
Как птица- горделиво и надменно.
Понравится тебе, когда опять
Себя роняя с облаков на землю
Из луж страданья станешь подбирать:
Ни слова плохо! Только лишь «Спасибо»
Здесь некого винить, кроме себя,
Что мир - не цвета райского сапфира,
Не тот, что я в мечтах придумал сам
В фальшивые минуты «озаренья».
Судьба, взгляни, о как же ты стара!
Вся в дряблых складках, пятнах и морщинах,
И смерти ожиданием в глазах,
С которым аж самой смириться страшно.
Тебя так жаль, что хочется убить.
Поджарить заживо на сытном желчном масле
И, точно в сале- в глупости шматке.
Все, как ты любишь.
Хватит глупых танцев!
Лови медяк, завернутый в платке.
Тебе на гроб. На хлеб должно остаться.
Хотя, признаться, ты не стоишь их.