Мы боимся и жизни не знаем,
По-другому не можем жить:
Только соколы в небе летают,
Только им в небесах парить.
Мы боимся высоких полётов -
Слишком страшно с небес лететь,
Резких стартов и быстрых взлётов,
Проще в небо с земли смотреть.
Те, кто рвется в святые дали,
В неба чистого синеву,
Много раз с высоты упали,
Но свою не предали мечту.
Те, кто ветер встречает резкий
И жестокий ночной буран,
Ультиматум выносят дерзкий
И не терпят пустой обман.
Это вызов всему земному,
Безучастной и серой толпе,
Предложенье взглянуть по-другому,
Отблеск света в кромешной тьме.
Они нам предлагают в краски
Расписать этот серый мир,
Предлагают взглянуть без опаски,
Как в смертельном бою командир.
И чего мы боимся так рьяно?
Свои мысли высказывать вслух,
Иль мечтать о ночных буранах,
Или слышать, где каждый глух?
Мы боимся мечтать и не знаем,
Что мечта не должна быть мечтой,
Только мы её в жизнь воплощаем,
И лишь так мы находим покой.
Мы боимся, что нас осудят,
Что полет не продлиться и миг,
Что жестоки окажутся люди,
И в молчанье утонет наш крик.
Я не спорю, оправданы страхи.
Мы споткнемся об это не раз,
Быстро гибнут красавцы-маки,
Та же участь постигнет и нас.
Яркой вспышкой, оранжевым светом,
Новым солнцем, кометой в ночи,
Расцветает средь стужи лето,
Разливаются света лучи.
В них рождаются вспышки жизни,
Настоящей, бурлящей, чуть злой,
Где любой может быть не лишним,
Где любому не видеть покой.
Жизнь земная, без грез и обманов,
Жизнь жестокая, как она есть,
С ветром вьюги и снегом бурана,
Жизнь, в которой не цениться лесть.
В ней другое взято за основу,
Там заоблачный светлый полёт
Цепью общества больше не скован,
А взлетевший не сразу умрет.
В этой жизни нет места ненастью,
Бурям, грозам и ветрам, да,
Но они там пропитаны счастьем,
Как и летняя злая жара.