Я в юморе своем довольно прост:
Шучу про СПИД, про маленький гавнючий рост,
Шучу про рак груди, про черных жеребцов,
Плююсь, видя ландшафт свежих рубцов.
Смеюсь над слепотою президента и над его брезгливостью ко мне,
Над колкостью и сладостью момента,
Когда в лицо мне прилетает вдруг извне.
Я лишь смеюсь, не делаю несчастий,
Слово мое задеть лишь может - не убить
Чистейший черный юмор сладкой масти,
Быть может, его стоит полюбить?
За то, что он овраги и пороки
Не позволяет тенью покрывать.
Он благосклонно даром нам дает уроки,
Не призывая гнев свой на людях срывать.
Даже тогда, когда мне стукнет шестьдесят
(Если, конечно, дотяну)
Ноги сведет артрит, внучки не будут краше грязных поросят,
Кожа от вредности искриться сладко перестанет
И будет мне приятнее в беспечном обществе обшарпанных котят.
Я встану, шатаясь вяло, подойду к окошку,
Раскрою настежь створки, улыбнусь двору.
И, носовым платком сынка, конечно, подогнув его немножко,
Свой сморщенный капустный зад отменно подотру.