«…Ты - Ночи сумрак чёрный.
Всё тело в трепете, всю душу полнит гул, -
Я вопию к тебе, мой бог, мой Вельзевул!»
(Шарль Бодлер)
В действительности фамилия у него бала другая, разумеется. Не буду её указывать, естественно. Типичная немецкая фамилия - В. Имя у него тоже было типичное немецкое - Г. Когда я впервые увидел этого майора во время своей службы в N-ской военной части советской армии, я о нём ещё ничего не знал. Но нечто меня поразило в этом человеке… Застылое как маска выражение лица и взгляд. Взгляд!!! Он пронизывал насквозь, проникал в самые глубины естества и мыслей и вселял ужас. Я ещё подумал: «Странный какой-то человек!»
Позже мне сказали, что он «особист» - то есть был армейским кагэбистом. Мне сказали, что майор В. служил в «батальоне смерти» давно, был коммунистом, работал в «особом отделе» - армейском КГБ и одновременно был сыном офицера СС. Я в это не поверил - этого не могло быть, потому что этого быть не могло никогда. Видел я его не часто. По долгу службы он должен был меня и таких как я - политически неблагонадёжных периодически «прорабатывать», то есть вести разговоры, запугивать, заставлять сотрудничать и прочая. Но он, почему-то, этого не делал. Все эти процедуры выполнял майор Н. из штаба гарнизона - тоже «особист». Но не смотря на свою грозную должность, постоянные угрозы кого-то там расстрелять, он не вызывал никаких эмоций кроме отвращения. Он напоминал злого сумасшедшего, что представил себя Наполеоном Бонапартом и Иосифом Сталиным одновременно. Даже жесты и фразы копировал - и у одного, и у другого. Но напоминал не палача, а попугая или психически больного человека, того себе паяца-параноика. От рук такого - даже если бы он переоделся в заплечных дел мастера в чёрном балахоне, или в инквизитора, или стоял бы рядом с гильотиной, умереть было бы не страшно - было бы только противно. Как Осипу Мандлельштаму было в своё время противно умереть по вине попугая.
Майор В. - это было нечто иное. Он вообще ни с кем не разговаривал - ни с солдатами. ни с офицерами. За полтора года службы в батальоне я не услышал из его уст ни единого слова. У меня даже возникло чувство, что он немой. Хотя, это было, конечно, не так. Один «прапор» мне как то сказал шёпотом и испугано: «Майор В. говорил, что ты на крючке особистов!» Но говорил майор В. крайне редко. Он просто ходил по воинской части и заглядывал каждому в лицо, в глаза своим страшным, колючим, леденящим душу взглядом. Лицо человека, в чью душу заглядывал майор Ужас, тут же изменялось - оно наполнялось неконтролируемым страхом. И так происходило со всеми, не зависимо от возраста и звания. Мне много пришлось пережить в «батальоне смерти» - в меня два раза стреляли почти в упор - один раз пьяный офицер, другой раз солдат-шизофреник, которого почему-то поставили в караул. И оба раза мне было как-то всё равно - умереть сейчас или через сто лет. Каждый раз я видел, как в замедленной съёмке, как берут оружие, передёргивают затвор, целятся мне в голову и думал: «Всё, конец. Спектакль жизни на этом закончился…» Но было всё равно - умереть сейчас или ещё пожить. Оба раза мне повезло - рука стреляющего дрогнула и в меня не попали. А после выстрелов была некая пустота в душе: «Ну вот, опять мне эту землю топтать и на весь это бред смотреть…» Страха не было никакого. Но когда майор В. направлял на меня свой взгляд, всё моё естество наполнял некий мистический, ничем не объяснимый ужас. Мне казалось, что я попал в руки гестапо. Возможно, он владел какой-то суггестией, унаследованной от отца. Тогда я не верил, что его папа офицер СС и тем более не верил, что он в кабинете практикует методы своего отца.
Но однажды меня вызвали в «строевую часть». Прапорщик Е. говорил мне какие-то глупости - куда-то меня должны были отправить с другими солдатами с каким-то поручением - я уже не помню куда и зачем. Мои мысли были далеки от этого. На столе «прапора» я увидел раскрытое дело майора В. Кроме прочих бумаг там лежала автобиография. Хотя она лежала вверх ногами по отношению ко мне, я успел эту бумагу незаметно, но с жадностью прочитать. И эта легенда оказалась истиной. Его папа действительно был офицером СС. Каким образом он попал на службу в советские «органы» (наверное за какие то «особые заслуги») я так и не узнал. Но в памяти моей навсегда остался его сын - майор Ужас…
(Авторский перевод. Написано на основе реальных событий 1983 - 1984 годов.)