Рассказать тебе, мама, про наш шестидневный запой?
про от пива опухшие лица и голос противно-чужой,
еще хриплый от жгучего дыма плохих сигарет...
ты не можешь меня и представить, наверно, такой -
беззащитно-подавленной (попросту в стельку бухой),
многословной, навязчиво-грубой и громкой; но нет:
это все-таки я - как и прежде, смотрю тебе вслед...
рассказать про тусовки? их, помнится, было так много:
на балконах и лавках, в курилках и барах, на пляже;
а рассвет у костра на камнях - мне все кажется, так же
хорошо было толь в раю, тем безумным, что верили в бога
и понятье греха, позабытое здесь и сейчас, так что даже
вспоминать как-то совестно. Ох, не смотри же так строго,
лучше слушай - ведь этого больше никто не расскажет...
и о том, как подруги уходят к случайным мальчишкам,
возвращаются утром, шатаясь, с пустыми глазами,
окруженными заревом цвета весенних проталин,
ты не знаешь, конечно, - такого ведь нет в твоих книжках,
но однако ж случается часто, с другими, и с нами,
я могу предложить поменяться со мною местами,
если хочешь так сильно узнать... Только это уж слишком.
Про поездку в магаз, всемером в жигулях, друг на друге,
за догоном - куда же еще? - нам ведь, как всегда, мало,
среди ночи, и к черту ментов, лишь бы тачка не встала...
и, конечно, мы знаем все "точки" в ближайшей округе;
Да, тебе, безусловно,немного другого хотелось финала,
только вот (я не знаю, как так получилось и где там совпало)
всё, что здесь - моя жизнь. Ну так что, рассказать тебе, мама?