Два стула, стол, чернильница, перо,
бутыль с незамутненным керосином.
Вот всё, что, собственно, в те времена вносилось
в апартаменты для допросов и побоев.
Ночь, там - обитель северных ветров.
А божий день, в разрезе, для обоих,
сплошь из бумажных баррикад,-
конечно, представлялся боем
младенца против старика.
Но между тем, к утру в палатке,
он утирал испарину платком.
Роман с почтмейстершей, (с которой он тайком
от всех, вплоть до командного состава,
был обручён), смягчал его характер.
Он офицер. Не за горами старость,
а он, как пленник Западного тракта.
Нет, через месяц он напишет рапорт.
Усталость.
Доклады. Письма. Полевая почта.
Все дни, как предыдущий, чёрт возьми!
За что он убивался здесь? За мир?
В конечном счёте: ни войны, ни мира.
В известной степени, поверкою на прочность,
был на подводе силуэт любимой.
Но вдруг, один из пленных подлецов
поставил в планах офицера точку
плевком в лицо.