Пока человек связан, он не свободен в каком-то смысле и в каком-то смысле это его тяготит, ведь любая связь даже самая радостная имеет ещё и другую сторону - сторону ответственности, необходимости, действия, если только, конечно, человек уже не существо выродившееся, которое способно лишь брать и нестись, но в таком случае и сама связь скоро перестаёт быть связью, а превращается в фарс. Нет, связь это всегда определённое бремя, накладываемое на нас как бы извне или добровольно принимаемое нами. И из всех связей, возможных между людьми, естественно любовь - самое сладостное бремя, чьи узы, так блаженно, так легко нести, как лучше всего выразил это в своих стихах Петрарка. Быть может, здесь в любви и проявляется вся истина и суть всех этих наших коллизий свободы и связности нас друг с другом?
Свобода почему-то причисляется всегда себе - человеком. Говорят - свобода МОЯ. Связь же уже покушается на нас, потому что предполагает ещё некоторого ДРУГОГО - человека или предмет. И таким образом в самом расхожем и самом примитивном рассудке ставится знак равенства между мной = свобода и другими или связью =зависимость. Не выходя за пределы этого поверхностного понимания человек устремляется в своей жизни "прямо к цели", имея связи лишь по нужде или исходя сразу же из прагматических установок - так можно относится к женщине только потому что природа требует секса, к детям только потому что они "твои", словно собачки купленные на рынке, к людям - просто "имея их ввиду" - стремясь тем самым не уронить и не упустить свою "свободу". Имея неразумное понимание человек попадает в сеть своего же неразумия в виду всё той же самой настоящей Свободы, ибо все люди ищут её, но пути их искривляются настолько, что заводят их как раз в противоположное.
Сегодня стало модным брендом и само собой разумеющимся положением - что, слушая других "как надо" - своей свободы не достичь. Но стоит выделить в этом предложении лишь то, что проскальзывает мимо всякого внимания, как приходится остановится в ступоре. СВОЕЙ свободы не достичь? Но может ли свобода быть СВОЕЙ? Далее... Слушать "как надо" не стоит. А что стоит слушать? - Как "не надо"? Или совсем ничего не стоит слушать?.
Дело в том, что это положение, над которым я иронизирую имеет своё собственное реальное основание в жизни людей - имеет свои корни, и стоит внимательно посмотреть - что это за корни?
Мне, конечно же, скажут - не делайте вид, что вы не понимаете о чём идёт речь - нас хотят заставить что-то делать, принудить к чему-то, обязать жить по своей мерке, а свобода и принуждение не сочетаются и это мы уже все "проходили" и слава богу "прошли". Но я и не делаю вид, будто не знаю о чём идёт речь, я всего лишь задаюсь вопросом о том, хорошо ли знаете о чём идёт речь, вы?
Неужели не ясно как дважды два четыре, что покуда свобода будет только МОЯ и соответственно всё остальное, что не попадает в её круг, будет НЕСВОБОДА - неужели не ясно, что при таком положении вещей, человек всегда, постоянно, можно сказать, неизбежно будет иметь дело с ВНЕШНИМ ему давлением и принуждением? Если Свобода располагается только лишь в нашем "я", а связи рассматриваются лишь под углом - помогают или мешают, то есть подходят ей, нашей свободе или же не подходят - то ЧТО мы будем иметь в результате?
Мераб Мамардашвили говорит, взрослый, по-настоящему зрелый человек понимает, что мир не создан ДЛЯ него и ничего ему не должен. Но исходя из той установки, которую мы принимаем, считая свободу СВОЕЙ, мир оказывается, как раз, нам очень даже должен - во-первых, он должен не трогать и не нападать на нас с нашей свободой, во-торых, он должен нам благоволить и милостиво разрешать использовать себя, так сказать по назначению - для нашей свободы.
Мы очень часто занимаем такие позиции, которые нам кажутся умными и правильными, но всего лишь потому, что на самом деле мы никогда не думаем - откуда они в нас? Почему мы держимся за них?
Не стоит большого труда, чтобы показать, что корни рассматриваемой мной позиции, проистекают из нарушенного человеческого развития и становления, когда человек теряет свой мир и будучи не в состоянии жить им, задавливается внешними связями и отношениями. Затем, попав уже в эту исходную точку или положение "задавленного", человек пытается заново отвоевать СВОЮ свободу и таковая всегда проявляется в нём ПРОТИВ того, что его задавило.
То есть в некотором роде, по истине, это борьба человека с самим собой. Которую, он, правда проецирует на весь остальной мир. Такой человек ещё не ведёт речь о подлинной свободе, он, действительно, занят только СВОЕЙ, но отсюда, к сожалению, предполагает - ЧТО ЛИШЬ ЭТО И ВЕРНО И ЛИШЬ ТАК И МОЖЕТ БЫТЬ. Фальшь подобной позиции начинается именно с того момента, когда задачу своего собственного "оживления" начинают выдавать за "мировой рецепт". Больше того, строят на этом целые философские системы.
В абсолютном смысле слова уничтожить человеческую свободу нельзя, но её можно извратить различными способами до неузнаваемости, а также заглушить, загнать внутрь. Обычно оба вида этого зла удачно сочетаются друг с другом - и там, где свобода не двигалась, не расширялась как следует начинаются и извраты, как правило, сначала в уме, и наоборот, развращённое себялюбивое чувство свободы от всего, прекрасно сочетается с многолетними внутренними комплексами и задавленностями. Но мы сейчас не даём характеристику психологических типов извращённых человеческих свобод, мы пытаемся отследить её последствия, обычно упускаемые из вида, на пространствах умственной деятельности.
Предположив же, что человек больше не борется лишь с самим собой и не заслоняет тем самым от себя весь остальной мир, искажая его лик - ликом своего натужного усилия, мы увидим, что наши связи и наши гири, как выражается Пруст или же наши тяги и наши тяжести, как выражается Хайдеггер и кое- где, местами, Мераб - ведут нас к подлинной Свободе. Стоит вспомнить в этой связи ещё и Данте, отправившего себя самого в путешествие для начала к самой тяготе Земли - в Ад. Эта утяжелённость, эта скованность, эта обусловленность казалось бы должна была нас навсегда похоронить под собой, но не всё так просто, как преставляется нам на наш "первый глазок". Не из самого ли нашего сердца тянутся и эти цепи? И оказываются каждый раз и нашими только, сугубо индивидуальными, и не нашими, одновременно.
Отказываться, уходить, открещиваться от своей тяготы, но потом неизменно возвращаться к ней со всей страстью и пылом, удивляющим нас самих?! Мы никогда не движемся прямо. Мы же не линейки. Чтобы соединять одну точку с другой по прямой. Но и путь по касательной может навсегда увести нас и от нас самих и от истинной свободы. Что делать нам? - как говорил герой одного фильма.
Ну прежде всего, держать ПРОЗРАЧНОСТЬ того, что с нами самими происходит.
Есть Дант робеющий в каждом круге ада, покрывающийся испариной, он так и хочет убежать, не смотреть. Но всякий раз его ободряет Вергилий - блажен у кого есть такой проводник. Но и без проводника мы можем приходить в себя из наших "обморочных", "замороченных" состояний. Ведь есть и другой Дант - шествующий твёрдою стопой.
Утяжелённость есть то, что следует вытянуть из нас и развернуть в случившееся, только в этом случае, наша лёгкость будет оправдана.
Любовь никогда не бывает лёгкой, хотя она всегда "на весу". Понять эту возвышенность, существующую через земную тяготу - прийти к свободе и вовсе не только к своей))).