Надышаться бы лугом, упав в разнотравье ниц
на глазах у небесных сквозных глубин,
забывая приёмный /покой/ больниц,
что тебя, будто пасынка, полюбил;
что взрастил в тебе жалость к чужим слезам
и крупинки задушенных фраз стирал,
что в нутро анестетиком промерзал
да в глаза не заглядывать докторам
заставлял, в них же веровать заставлял,
испуская из ватного тела страх,
от которого рыхлой была земля,
и казалась побелка палат пестра.
Убежать бы и броситься в пьяный луг,
и рассветный туман, будто сбитень, пить...
Но вокруг лишь удушье больничных клумб
да ликбезы про туберкулёз и СПИД.