Июль так жарок, что поэт не пишет
Вот осенью он сразу загрустит
И потечет расслабленная крыша
И желтый лист стремглав зашелестит
В его циклотимических тетрадях
А нынче лень, истома и покой
Отстаньте от поэта бога ради!
Устал он. Спит. Бесстыжий и нагой
И сон ему: во сне читает Бродский
Какой-то свой немыслимый сонет
И Константин Сергеич Циолковский
Зовет его зачем-то в кабинет
Или в подвал, где мастерит ракету
В неё поэта хочет посадить
Отправиться к неведомым планетам?
Он предлагает космос бороздить!?
Поэт согласен, всё гораздо проще
Во сне всегда, чем где-то наяву
А можно ли с собою взять мне тещу?
И тот вдруг по-английски: вери гуд
Кам он, май френд, кам он, но поскорее
И вот уже поэт в скафандр одет
Сидит в ракете, члены цепенеют
Но вдруг удар и крик, и сна как нет.
Пропало всё, как будто наважденье
И снова сад, гамак и голый в нем
Поэт, а рядом теща с вдохновеньем
Опять чего-то матом. Что орём?
Подумаешь заснул после обеда!
Я просто взял и постирал трусы!
Да ну и что, что скоро все приедут
Успеют высохнуть! Песочные часы
Шуршат неумолимо. Знойно пышет
Июль, но тоже скоро прекратит
Покуда лето то поэт не пишет
А осенью - так сразу загрустит