Небо сгущалось над парком осенним
Под пронзительный шёпот голых ветвей.
Всё засыпало. Исчезли сомнения
В отсутствии сердца плоти твоей.
Я сидел на скамье, а потоки обиды
На бессилье тупых искусственных чар
Перед моралью «бесчувственной гниды»
Прорывались сквозь рот твой, как пьяный угар.
И хватило тебя лишь на пару минут,
Изложила все козыри жизни животной,
Не видны где ни смысл, ни цель,
Все живут там во мраке по похоти тёмной.
Вдруг потухла искра в этих серых глазах,
Что смотрели так холодно с желчным блеском,
Ощутила впервые ты совести страх,
Обнажила она грязь и чёрствость гротескно.
И не нужно ни слов, ни цитат – ничего
Лишь тому, кто встречал эту рожу.
Эта маска пленяла своей красотой –
Эта маска из стянутой кожи!
Просто встал и ушёл… Ведь и так поняла
Что сидеть-то, скорбя по былому кошмару?
Не вернуть, чего ты у меня отняла,
Не дари никому свою вечную старость…
Иногда лучше правдой кольнуть сгоряча,
Чем таить эти массы зловонного смрада,
Иногда лучше дать людям знать жесткача,
Чем впоследствии грызть себя под листопадом…
Небо сгущалось над парком осенним
Под пронзительный шёпот голых ветвей.
Всё уж заснуло. И саваном белым
Укрыло дороги в пустыню страстей…