Моя душа в горах пьёт ром,
и сплетничает с воздухом в палатке,
мне заменяет весь аэродром,
озёра, что дают нам взятки.
Со мною ночью говорит господь,
нравоучений посылая в книге,
он напивается практически до рвот,
теряя главное на одиноком бриге.
Что унесет его к Арктическим снегам,
а может бросит якорь в дальние столицы,
предпочитая женщин-мужикам,
ему уже давно ничто не снится.
Метели воют в маминой груди,
они скучают по родному сыну,
который прячется среди рутин,
пускаясь, странствовать по горе-миру.
И ром этот колючий до слезы
и горький так, что будь оно не ладно,
я потерялся в депрессивном сне,
и чувствую теперь себя - отвратно.
Запутанный и кажется пустой,
я рву твою любимую картину,
и медленно качая головой,
Пускаюсь ****ствовать забив папиру.