Жена его, ты только мать,
Но, не любовница, не жрица!
К твоей душе не прислониться,
Её в ладони не поймать.
И оттого он лишь станок,
Какой-нибудь, столярный, ткацкий,
Жестоко сломанный, дурацкий,
С висящей спицей между ног.
Души его не возвелича,
Но, возбуждаясь красотой,
Решив, что он - игрушка, toy,
Послушная тычку и кличу.
Во славу обществу товарок,
Приняв решение на брак,
Пренебрегла, да, это так!
Ты счастьем, чей визит так марок,
Что оставляет навсегда
В душе, предавшей идеалы,
Отравой полные фиалы,
Под тонкой оболочкой льда,
Который без следа растает,
Услышав первый детский крик,
И ты, лишённая вериг,
С ухмылкой хищной горностая,
Его навек определишь
В слугу тем радостям досужим,
Ради которых стал он мужем,
О, да, презренным мужем лишь!