Жизнь - жадный вдох, вызывающий слёзы
И крик, и улыбку, на мать первый взгляд.
Воплотились в тебе все родителей грёзы,
СоздАл ты фундамент - семейный уклад.
Рос мальчик задорным, любил он играть.
Подрос - стал спортсменом-атлетом,
А будучи взрослым продолжил гонять
На харлее, дорогой прогретом.
Вошёл в ряды байкеров, пошло шутил,
Но был так же добр, учтив и спокоен.
От жизни всё брал и был всеми любим,
Но, вот, приключилось весною...
Пошли чередой врачи и больницы:
Консилиум, койка, палата,
Страшный диагноз, хирургов тех лица.
Ты стал медициной прижатым.
Но был до мозга костей оптимистом:
С друзьями шутил, всё в курьёз обращал,
За руль ты садился, но был уже мглистым
Твой жизненный путь - недуг всё крепчал.
Прошли в напряжении месяцы лета,
А к осени стали плохи дела -
Любимого байкера, в прошлом атлета,
Уже не узнать было мне никогда.
Ты всё хуже ходил, и душа замирала,
Когда, заглянув в твою комнату, я
Смотрела, как жизнь тебе изменяла
Со смертью, стоящей уж возле тебя.
Наркотики были уже бесполезны,
Их вязкий, противный и страшный дурман
Поглощал, окунал и держал твой мозг в бездне,
Но адскую боль так и не утолял.
В одну из холодных осенних ночей,
Через дверь от тебя находясь,
Я услышала крик, становясь лишь бледней,
Всё поняв. Своих мыслей боясь.
Не посмела зайти я к тебе,
Всё увидев тогда с коридора:
Ты лежал на полу в непосильной борьбе,
А в глазах - страх последнего вздоха.
Из всех лишь отец смог к тебе подойти,
И дрожащей рукою прикрыл он,
Со слезами в глазах, тихо веки твои -
Старший сын его раком сражён был.
В ту ночь никто уж не спал,
Все боялись пройти мимо двери,
За которой один ты лежал -
Никто в смерть твою не поверил.
Приехали двое. Зачался рассвет.
С безразличными лицами взяли,
Завернули тебя в шерстяной красный плед,
Под которым бездвижно лежал ты.
Выносили тебя за последний пикет.
Этим двум даже не было дела,
Что обтянутый кожей мужчины скелет
Мускулистым был, жизнь в нем кипела!
Не взревёт уж харлей под тобой.
Будем ждать мы тебя безнадёжно
В гости к нам, как всегда в боевой
Своей кожаной робе несложной.
Я молюсь, чтобы душу твою, вечный лидер,
Валькирий чертог собой заслонил,
Которых хотел ты так сильно видеть
На кофрах коня своего, как светил.
Жизнь - жадный вдох, вызывающий слёзы
И крик, и улыбку, на мать первый взгляд,
А смерть - тихий выдох, прервавший все грёзы.
Теперь ты в гробу, на тебя смотрит мать.
Памяти Гелетина А. В.