Мигрировала обезьяна как-то,
Из низменных кустов, где жило её стадо,
(Я вам не вру, о том гласят все факты),
На баобаб огромный, так ей было надо.
Хозяйственники местные – мартышки,
Той обезьяне были очень симпатичны.
Почешут спинку, припадут к лодыжке,
К тому ж они бесцеремонны и практичны.
Услужливые скачут тамарины.
Гиббоны местные и даже капуцины,
Несли ей в дар бананы, нектарины
И пили стоя баобабий капучино.
Так прижилась макака и осталась.
Не много времени, не мало пролетело,
Лоснящаяся с запахом сантала,
Брюшком макака наша стала толстотела.
Чуть времени прошло, и мамой стала.
Собрались обезьяны все на ветвь совета.
Сначала говорили аксакалы,
Потом заслушали, кто видел, что-то где-то.
Чей обезьяныш? Обезьянёнок чей?
Но, ни один примат отцом быть не желает.
Собрали в круг всех косматых лохмачей.
И ну глядеть, кто по приметам совпадает.
Гиббон с лангуром отпирались оба.
Потом признали, что ребёночек лемура.
Вгляделись, нет, похож он на бонобо,
Тут кто-то вспомнил, что мандрил «крутил амура».
Прошло три дня на ветке баобаба.
Смотрели, вглядывались, спорили, кричали.
Но воля слаще шишки хмелеграба.
И обязали помогать, их всех, вначале.
И на кого похож ребёнок больше?
Сидит макака и плечами пожимает.
А ей расчетливой, как можно дольше,
Пускай об этом, ни один примат, не знает.
***
Пока самцы решают кто отец,
Глядь, не заметно годы пролетят.
В тепле, сыта, она сейчас истец,
Ведь только самка знает чьё дитя.
29.07.2016 А.И. Бабенко