и вдруг ты взрываешься. дальше собственных роговиц
больше не видишь. хрусталик рисует схемы:
вот эти лица, вот ты, пострадавший от этих лиц.
точка А ведет в точку Б. mea culpa нет, нет дилеммы.
и вдруг ты оставишь меня. да черт бы с этой, со мной.
но зря я веки твои целовала, лучики и ресницы?
оболочке радужной радуга снится, поток солевой.
вчера еще слезоточива, высохла. вот тебе и не спится.
и вдруг ты кричишь, задыхаясь, а я больше не вижу рта.
бледным матовым полотном гнев-музейщик скрывает облик.
цепенея, шепчу, что ты прав сто раз, больше ста.
и ругаю себя и нежность, родившую сонмы безволий.
и вдруг ты теперь идентичен другому, другой, другим.
видно, что-то во мне не так, раз ты всё ещё мной узнаваем.
берегла твои боли, ценила обиды, и ты теперь непобедим.
те же лица, в глазах твоих, говорят: «мы тебе его не прощаем».