кто он?
моя откровенность...
явь, а не сон,
первая ласка и нежность.
кто я?
наверно, смешно,
что чужая...
мне все равно.
он похож на меня,
на того,
кто создал себя
вне мира сего.
но не буду грубить...
и не страшно.
ведь ему угодить
не так важно.
есть другие...
а он говорил,
что больные
чувства уже позади.
я лишь молчала,
когда убеждал -
все! отстрадала!
и тихо сбежал...
нет!.. он обидел,
а я лишь сейчас
хочу, чтоб увидел,
что солнце для нас.
я не сумела
его удержать.
вчера так болело!..
зачем вспоминать?
не буду, не стоит...
ведь он все забыл.
душу мне колит
не тем, что разбил
пустую мечту,
а тем, что не видит
её высоту!
и не слышит
красивые песни
в чудесную ночь.
сплошные болезни.
нам не помочь...
где он?
в бездушных местах.
вне стен и сторон
пугает свой страх.
где я?
на последней бумаге.
пишу, а идея
в зыбучем овраге.
я снова теряюсь...
один на один
в себя возвращаюсь,
где он - господин.
не зря же случилось -
одна и одна.
теперь убедилась,
что странно больна:
нехитрая жадность
на слезы и "точки".
души непогожесть
порезала строчки.
и льдинки поплыли
тропинкой бумажной.
мы вместе трубили...
он ждал, что однажды
возьму и признаюсь.
покорно пойду
за ним и останусь
русалкой в пруду.
могла допустить...
теперь убиваюсь.
не стоит любить,
вновь повторяюсь.
есть лучше меня!
он еще встретит.
верю любя,
что он в это верит.
прилежности мало.
могу лишь молиться.
старо покрывало
и ржавы все спицы.
он уже дома,
а я прогадала.
черты водоема
на смех променяла.
какая утрата?
молебен чудесен!
и к черту доплата
из басен и песен.
он где-то молчит
у открытых зрачков.
сладкий магнит
из тяжких оков.
мне жалко его...
а вдруг угадает?
вот скоро перо
писать перестанет.
не стоит звонить
и слезам не поддамся.
мы - тонкая нить,
что должна оборваться!
тогда и не вспомню
те ночи о нем...
не поспорю,
помолчу о своем.
я поверила!
глупая, правда?
много доверия,
кому это надо?!
ему - ничего,
а мне уж подавно.
наверно, смешно,
что ревела недавно.
сначала ведь:
ОН, только ОН...
и бросалась реветь -
это явь, а не сон.
пусть! пусть
меня мучает память.
со временем грусть,
как и радость, увянет.
его жизнь
и в черном, и в белом.
моя, словно рысь,
в коричнево-сером.