Как стрелами пронзает небосвод,
Багряными лучами восходящее светило.
На утренней заре ей кажется во сне,
Пастух играет на рожке, и на душе так мило.
От резкого щелчка бича и окрика: "Пшли!"
Овца вся вздрогнула, глаза открыла.
Стоит над нею знатный овцевод.
Душа в копыта. Сладкий сон забыла.
Стряхнув остатки сна, затрусила на водопой.
Смешалась с серым стадом. С ним едина.
Залезло стадо по колено в грязь.
Но не поймёт, что пьёт. Сплошная тина.
Неугомонный, молодой баран
Проблеял: "Стадо, ты со мной?
Из рек, стекающих в долину,
Сполна напьемся горною водой".
Навис над стадом знатный овцевод.
Цепные псы вкруг взяли стадо.
Барана кнут ошпарил по спине.
Овца подумала, что так и надо.
Опять щелчок бича и окрик: "Пшли!"
Наказано жевать пожухлую траву.
Овца с трудом жуёт, но проглотить не может.
А пёс над ухом: "Жри! Иначе разорву!"
Я знаю, где цветут альпийские луга.
Безбашенный опять зовёт все стадо.
Овца, как все, покорна овцеводу.
Нам лучше здесь, нам лучшего не надо.
Закат кровавый озаряет небо.
Костёр горит. Ждёт ужина пастух у чана.
На медленном огне готовятся останки
Овцы покорной и строптивого барана.