Читаю внуку, как «мальчиш»
не выдал «буржуинам»
военной тайны:
- Вот им шиш!
Шиш с маслом и малиной.
Я плачу! Жалость душу рвёт,
вот горло пережало.
Смотрю на них – тоска берёт,
весь текст опережая.
В те годы шла борьба идей,
я с ними, с тем народом.
Так жалко молодых людей,
погибших за свободу.
Теперь я знаю: то симптом,
- моей болезни «ксива».
Всегда, при этом и при том
ненужная плаксивость.
Но раньше, полста лет назад,
всё так же, честно братцы.
Смотрю на мир: в глазах слеза
и некуда деваться.
Я был из первых, вот же смех,
служил в морской пехоте.
Был старшина, имел успех
по жизни и в работе.
Я был суров и угощал
кого-то даже матом.
Потом жалел и всех прощал,
и был их адвокатом.
* * *
Односторонне развит ты,
- увы «подобен флюсу».
А «два в одном» - гермафродит,
герой в обнимку с трусом.
Но как, же всё-таки понять,
поэт ты или воин?
- Не надо это разделять.
Ты, брат, того достоин!
Толкает чувство в кайф и в жуть,
и гнев, и жалость рядом.
Я им живу, я им горжусь,
другого мне не надо.