Как перестал стареть я
и думать о земном,
три четверти столетья
проникли ночью в дом
не облаком, не тучей,
не ворохом вещей
и не звездой падучей,
а просто, вообще -
со знаками цезуры
на перепутье дней,
где короли и туры,
чем меньше, тем видней,
где конусы и призмы
подвержены греху,
где долгие мелизмы
у счастья на слуху.
Ничтоже не сумляше
встречаю четвертей
по маленькой, по Маше-
озерской стопке, сей
трилистник кровь не глушит,
но голос леса сник -
от горечи волнушек
до сладости брусник,
и всё же, поелику
есть истина в вине,
листая жизни книгу
с собой наедине,
нашёл исход сюрпляса -
ободьями в нули -
не формулу Лапласа,
а формулу Любви.