Часть 7
Авторы:
(Е.З.) Евгений Заикин,
Людмила Гаркуша (Л.Г.),
Михаил Азнауров (М.А.).
(Е.З.) Уха была на славу! Как сказал один из наших путешественников «на край света»: «Ум отъешь напрочь!» Так оно и было.
Нарубив рыбу большими кусками-ломтями, её несколько раз меняли при варке и наш хлебосольный хозяин сказал: «Вот только у нас вы попробуете ту самую настоящую тройную уху. Больше нигде и ухи такой нет, да и рыбы соответственно!» Ужа из сибирского тайменя. Мы сидели все в ряд, захлёбываясь слюной от пьянящего аромата ухи, желая только одного – быстрее вкусить это сказочное блюдо.
Хозяин тайги – так я его обозвал с первых часов нашей встречи, пригласил нас всех подойти к кострищу и казану с ухой. При этом он ловко «орудовал и колдовал» с простейшими приправами: лук, перец, соль. А что самое главное так это – уху у них там готовят только с рисом, что для нас было полной неожиданностью. Видимо всё же влияние востока сказалось? У нас всегда и все готовят уху с картошкой. На это мы получили сразу исчерпывающий ответ: «Рис никогда не меняет вкуса ухи, как картофель к примеру!»
При этом для нас демонстративно была взята столовая ложка и театрально брошена в казан, а не аккуратно положена… Она лежала на поверхности ухи, как на асфальте. Вот это было зрелище! От густоты и жирности варева она просто не тонула. «И теперь вот смотрите!» – произнёс заговорщицки наш хозяин. Быстро открыта бутылка водки, налит маленький стограммовый гранёный стаканчик, который ныне уже нигде не увидишь и содержимое его влито в казан с ухой. На наших глазах уха как бы «вздохнула» и опустилась куда-то ниже «ватерлинии», как объяснил опять же «хозяин тайги». Зрелище не забываемое!
«Ну, что – уха готова, надо быстренько и мелкими перебежками продвигаться в дом к столу, где нас всех уже ждёт хозяйка!» – были произнесены долгожданные для нас слова. Уговаривать нас долго не пришлось, и мы всем гуртом ввалились в дом, в ожидании этого пиршества.
На столе так же, как и вчера царила «аскетическая обстановка». Никаких излишеств: чашки, ложки, хлеб, перец, много лука и зелёного, и репчатого. Но к нашему удивлению прибавилось все-таки одно – это сибирское «блюдо» под названием черемша. Для меня оно не произвело никакого впечатления, кроме отрицательного из-за своего «великолепного аромата». А вот «коренные жители» с пребольшим удовольствием поглощали это чудо природы, приговаривая о её полезности. Потом уже по приезду домой я узнал и о целительных свойствах черемши. Едят они её с самого раннего весеннего времени и весь год, соля и консервируя её. Но резкий запах как бы чеснока или вперемежку с каким-то луком – просто отталкивает, я не говорю уже после того, как ты употребил это «кушанье», выдох тогда ещё «круче»!
Каждому была налита до краёв чашка ухи, куски рыбы подаются отдельно. Более всего и практически всё – потребляется естественно руками. Мне вспомнилось сразу «Собачье сердце» с фразой Шарикова: «Что-то тут у вас всё как на параде – ложку туда, вилку сюда…» Комичность ситуации всё одно не ломала действительности, это было обыденно и привычно. Для праздности действа под это блюдо было налито по «сто грамм», а без этого и уха была бы не уха! Произнесён тост: «За всё хорошее!» И мы дружно налегли-навалились все на это замечательное и вкуснейшее «произведение искусства северных народов». Да! Мы даже и не успели заметить, как наши чашки опустели. Проглотили просто «на одном дыхании»! Добавка последовала незамедлительно, да и отказываться мы как-то уж «не посмели».
Далее последовал духмяный сибирский чай из самовара на травах и с мёдом, что нас всех как-то так расслабило, потянуло в сон, стало так приятно. Ни о чём не хотелось думать, особенно про то, что завтра нам предстоит распрощаться с этим гостеприимным домом, приютившим нас, с хлебосольными хозяевами и двинуть на тот самый «край света». Но это завтра, а сегодня пока мы ещё отдыхаем и пока так хорошо и от рыбалки, и от ухи, и от «наркомовских ста граммов»!
(М.А.) Уха тройная, что за счастье!
Ломтями крупными, разрубив на части,
Меняя в варке, рыбину большую,
Глотая слюни, готовишь уху тройную.
Лук, перец, соль и рис не забывая,
«А рис зачем?», на вопрос наш отвечая,
«Тайги хозяин» колдовал
И терпеливо объяснял:
«Рис, никогда, нам вкуса не испортит,
Картошка же напротив.
Она меняет, есть привкус.
Ухи тройной не тот уж вкус».
Вот ложка брошена в казан.
Она как гость, что был не зван.
Вся на поверхности лежит.
«Теперь смотрите», хозяин говорит.
Быстро открыта бутылка водки.
Стакан гранённый, как по наводке.
Плеснул в уху, она «вздохнула»
Мы в ней, как будто утонули…
(Л.Г.) А чай Сибирский? Весь на травах.
Да пили мы из самовара.
О нем забыли мы давно,
А здесь увидели все вновь.
Лишь закипел тот самовар,
Пошел из крышки пар.
Хозяйка травы заварила,
И мед из банки положила.
Для каждого нашлась чеплашка
Для меда и большая чашка,
Куда налили душистый чай.
Какой же это рай!
Напились от души мы чая,
И аромат его вдыхая,
Нас так расслабило, потянуло спать,
Ведь завтра рано нам вставать.
Как жаль, что нам придется расставаться,
С уютным домом попрощаться.
Но впереди дорога трудная,
Да может быть, безлюдная.
Не знали мы, что впереди,
Но знаю, мы должны дойти.
Воодушевленные таким приемом,
Когда-то домом незнакомым.
(М.А.) Дом незнакомый, без прикрас,
О жизни и народе «вел рассказ».
Он о рыбалке не забывал,
В углу лежали, не скрывал:
Все заготовки для ухи,
Ножи, что были не плохи
И чешуя вокруг сверкала
От рыбы, что ухою стала.
Бутылка водки, тут же, рядом
Вкуса ухи она награда,
Трава для чая, мёда жбан…
Весь этот дар тайгою дан.
Нас разморило, сон идёт,
Мыслишь с трудом, на ум нейдёт.
Всем тяжело, утром дорога
Поспать нам нужно хоть немного.
(Л.Г.) Но сон не шел, я мучался,
По дому, может быть, соскучился.
Другая жизнь у нас вдали.
Господь, прошу, благослови!
Благослови на дальнюю дорогу,
Чтобы пришли до цели к сроку.
Так хочется исполнить цели и мечты.
Чтоб не было в душе той пустоты.
Лежал и думал обо всем,
А скоро ведь уже подъем.
Тревожно стало на душе,
В ночи с собой наедине.
Народ дремал, посапывал во сне,
А я лежал в кромешной тьме.
Вертелся с боку на бок,
Нужно подремать чуток.
Но вот и утро, я проснулся,
По сторонам я оглянулся.
Народ давно уже собрался,
Вскочил и я, засобирался.