Ныряя в бирюзовую купель
Над утопающими в свете деревами,
Оставить сердце меж травой и небесами
Для чистых неизведанных земель,
Для неизменного и хрупкого огня,
На памяти твоей прозрачными цветами,
Чтоб не продлить беспамятством ни дня.
И в тысячах существ, спаявших ум с мирами
В бессчётных нитях карм, плетущих колыбель
Одно дыхание для нас, одна пронзает трель…
Во всех вещах, влекущих дневно взгляд,
Оно, сокрытое, не прячется назад
Когда находится в спокойности своей.
И так смотреть в алмазно-призрачную синь,
В текучий пар летящих белых перьев,
В бездонность бездн за хвост себя кусавших змеев,
Сквозь вящий мир, в котором ты не с ним.
Сквозь невозможности, своих владений край,
Сквозь колеи ньютоновских падений
Тщету бессмертий, тени просветлений,
К рубиновой звезде, горящей меж пралай.
И ты живи, не ведая лица,
Не зная ускользающих узоров
Своей ладони и голодных взоров,
Поверх рисованных надеждами дворца.
Наощупь дождь, на слух прибой и снег,
Пусть омывает песнь цикад и волны.
Мы бесконечно одиноко полны.
Неразделимы, окончательно, везде.
Как ясен путь, так чист во всём идущий,
Где деться некуда из музыки любви
По струнам перламутрово-беззвучным,
В великой тайне белой синевы.
*
фото автора