В его душе сплетаются в клубок
И боль мирская, и шальная удаль.
И человек, и одинокий волк
Касаньем, в никуда из ниоткуда,
Скользящий по натянутой струне
Ночами на таинственную встречу,
Где он своей единственной луне
Протяжно воет песню человечью,
И страстно верит, что едва дыша,
Чуть заалев в далёком поднебесье,
С восторгом примет лунная душа
Его любовь, и боль, и волчьи песни.