Солнечность спелых плодов убивается снегом.
Льдинки застыли на белых цветах абрикоса...
Сбита мечта развернувшимся вектором бега
Шалого времени. Банки останутся с носом,
Вместо варенья. И пчел ароматом пьянящим
Щедрый июль не порадует самозабвенно.
Храбрый нарцисс притворяется ненастоящим,
Ярким, пластмассовым, кем-то опущенным в пену.
Вымоют, высушат, снова поставят на место.
Злятся снежинки, цветок пригибая пониже.
Утро покажет, чьи доводы были полезней.
Дождь или снег отвоюет озябшую крышу.
Что нам осталось? Смирившись, у моря погоды
Ждать, наблюдая в картинках оконного фона,
Как, опоивши Аида, по зову природы
К матери милой на землю спешит Персефона.