Вечером чему-то улыбнулся,
подарил мне веточку сирени,
и рукой бесстыдно прикоснулся –
онемели девичьи колени.
Щёки будто маками алели.
Он ко мне волнительно нагнулся
и на первой свадебной постели
в стон мой запоздалый окунулся.
Боль была от сдавленного крика,
пил её как жаждущий – родник –
солнцем и пустыней утомлённый.
В пике упоительного мига,
в совершенном таинстве возник
плод любви из страсти утолённой.