(Маленькая ночная зарисовка)
За угрюмой ночью,
Ее черными, густыми бровями,
Словно Брежнев глядит, упрямый,
Подвыпивший, незнакомый,
Спертый туман с него одеяло стянет;
Под всеобщие счастливые стоны,
Производя матерщину, озноб и гомон
Старый дед выходит напиться
«Тебе мало осталось»,
Сидеть у окна здесь
немного, малость,
Поседевшей, озимой птицей.
- Мне дали два года.
Вчера исполнилось три.
Мне очень промозгло и как-то покойно внутри,
Вчера было три - я снова хитрейший жук,
Глядишь, и до пятого доживу,
И переживу
Всех, кто в мурчит «умри».
И так он всю ночь сидит,
От хворы своей сухой,
Помятый, созревший, выцветший и литой,
Над могильной своей плитой, шуршащей людской молвой,
Отпетый, дотлевший, вытлевший… и живой,
Надоевший себе же бит.
- Мне больно, когда я даже сижу, дыша.
Вчера видел мать – пытался к ней сделать шаг.
О, как же смешно – одна у меня душа
И годы-столетья мертвого ее тела…
О, как же мне надоело все,
Как же мне надоело.
И так он свидетель мира, живая нить,
Так только дают себя подышать или покурить
В руки чужие –
Так он себя отдал
Болезни,
Так отнимается божий дар:
Медленно, как конец колыбельной песни.
- Мне слышится голос, тянущийся к утру,
Он мне незнакомый, шепчет мне, что, умру
К марту я.
Но какого, какого года?
За угрюмой ночью,
Ее черными, густыми бровями,
Так только Брежнев глядит, упрямый,
Подвыпивший, незнакомый,
Спертый туман с него одеяло стянет;
Под всеобщие счастливые стоны,
Производя матерщину, озноб и гомон
Старый дед выходит напиться
Озябшей, усталой птицей,
"Тебе мало осталось, посиди здесь со мною малость"