Русская душа - извечная загадка даже для самого русского народа. Какой наша душа была на заре образования Руси? Несомненно - вольной. Непременно - веселой. И потому, как ни странно детской и музыкальной. Как известно, именно дети наследуют Царство...
Сапоги горят!
Бу-бу-бу-бу!
Филином забубнил
Под нос.
Леший расстроен.
Не по нраву!
Заскрипел сразу
Словно оглобли в мороз.
Отвернулся,
Нахохлился
Лохматой совою.
От обиды задохнулся.
Беспорядок вокруг
Суета.
И днём, и ночью
Перепуталось
Точно всё.
Негоже так!
Разве льзя?
Мыслью поперхнулся.
Одно только горе
На матушке-земле.
Когда каждый сам по себе.
Неподвластен волен
Хуже в разы.
А без суровой главы втрое!
Вовсе некого бояться.
Взбеленился мир, как
Ежели Ярило-царь
Не поделил небо
С ночной владычицей Луною.
В лесу то не человек хозяин.
Никогда не был.
От людей одни убытки!
Пилят, рубят, жгут,
Не берегут
Царство лесное по старинке.
Вред!
Кто защитит
От мучителей
несчастий и бед?
Леший!
Напугает,
Заведет в трясину,
Заморочит,
Если кто с умыслом придёт.
Срубит беззащитную осину,
Плюнет на муравейник,
Костёр разведёт,
Не потушит.
Совесть стыдом опорочит.
Спрячет злодейство
За густой ельник.
У леса тоже есть уши.
Услышит беду
Даже темной ночью.
Больше всего огня
боится Хозяин лесной.
Не потушить пламя
Слезами - ливнем дождём,
Когда
Тризна хоронит порой
Безвинные жизни.
Плачет тогда леший.
Горит дом родной
От умысла или небрежности.
До годовых колец обидно!
Могут так поступить двое:
Перун и человек.
Богам то позволено.
А вот людям нет!
Вдруг увидел Лесовик
Порочный след -
Красный!
Замер от страха,
Затих.
Алое зарево
На ногах незнакомца!
Того и гляди,
Загорится лес.
Хуже, чем
От летнего солнца.
Скорее в трясину
Пусть идёт молодец.
В холодную могилу -
Топкое болотце.
Водяной пущай разбирается,
Кто с добром пришёл
Али без.
Сапоги дорогие сафьяновые
Бередят мысли Лешего
Алчно неустанно рьяно.
Жгут взор пламенем.
Покой исчез.
И на сердце стало
Скверно, болотисто,
Неладно.
Не медвежья услуга.
Не остыл ещё князь
От встречи с лесным Идолом.
Пятясь, назад вспять
Заплутал, потерял
Из вида
К дому дорогу
Мимоходом
Чур, меня, чур!
Шептал от нечисти
яростно
Заклятье опять.
Да крестом
И молитвой
Обращался к византийскому богу.
Сапоги княжьи
Грязью заляпаны,
Красотой уже не слепят.
Руки, лицо так же
Покусаны комарами,
Ветками оцарапаны,
От боли горят.
Час от часу не легче.
Вышел на поляну
Владимир
А там стоят...
Волки!
Вокруг медведя
Зубами клацают.
Есть, наверное, хотят
А тут сам великий князь
На обед пожаловал!
Кому молиться?
Владимир Красное Солнышко
Подумал невпопад,
Чувствуя, тоски-печали донышко.
Все равно съедят
Хвостатые серые половцы...
Волк людям не брат.
Правду говорят
Народные пословицы.
Узнал Черный вожак своего спасителя,
Руси народного крестителя.
Волчонком заприметил.
Как бежала стая стремительно,
Давно в детстве, словно Стрибог-ветер.
Под собачий лай утомительно,
Отсчитывая, шаги сердцем
Дружно вместе.
Отстал Черный,
Был мал и слаб из всех.
Отбился. Не глядя,
Побежал напрямик через лес.
Прямо князю угодил в ноги.
Выскочил на поляну
Спасения ради.
Не разбирая дороги.
Запомнил запах
Цветом на кровь похожий.
Зарычал.
Не испугался
На ногах алой кожи.
Ухватил князь волчонка
За шкирку.
В ответ тоже
Улыбкой оскалился.
Близко
Поднес к лицу
Впритирку,
но извернулся Черный,
Цапнул за нос,
С князем справился.
Противник попался равный,
Хоть до волка ещё не дорос.
Разжал руку Владимир,
В крови испачкался,
помиловал!
Испугался?
Не догнал, не убил,
Не ответил силой.
Почему?
Черный не знал.
Некогда было.
Прыгнул в лес и пропал.
Время все изменило.
Теперь князь
Перед Черным
В одиночестве стоял
И о смерти, наверное,
Думал.
Как тогда не прятал оскал,
Глупо пропал!
Княже про себя размышлял.
Оттого улыбку
Не скрывал.
По-русски на авось,
Надеялся.
Чаял радостно -
Еще не умер!
Надежду алкал
В глубине души.
Втуне.
Простил Черный,
ощерился
клыками точно.
Завыл в небо,
Заголосил,
Засмеялся по-волчьи.
Посмотрел в глаза,
Загрустил.
Не забыл
милость княжью.
Увел стаю.
Даже
Про медведя
Не вспомнил ни разу.
Рёва тоже в долгу
Не остался.
Рычит и поклоны
В пояс кладет.
Так перед князем старался.
Владимир стоит
Ни жив, ни мертв
Растерянный вид.
Зверей так напугал,
Себя заодно.
Чудно, что медведь
Челом будто
Лесной посол
Низко бьёт!
Исправно.
Натерпелся изрядно.
Тут и Угрюм пришёл,
Бросился к нему князь.
Наконец-то спасение нашёл.
Человек настоящий!
Не оборотень, не зверь.
Живой, к радости вящей
Из русских людей.
Князь Владимир,
Крестивший к Воскресению людей,
И сам словно
Второе рождение обрящий.
Невредим
Здесь ныне в настоящем.
Душой прежде
Ненасытно печален был.
Обрёл надежду, на счастье.
Спросил:
«Не ведает Угрюм
Кого скрывает лесная чаща?
Чья мелодия заставляет,
Биться сердце чаще?
Забывая о бренном мире,
Вспоминая о тех,
Кого любили не меньше,
Чем раньше.
Брат Ярополк
Играл на дудке похоже...
А сейчас Владимир
Ждал ответ.
Великий князь всея Руси
Единственный и живой.
Радость малая, но
Всё же.
Нет.
Музыка всегда великая тайна.
Извечный секрет.
Пригласил Угрюма на пир.
Хотел радости в душе.
Тело всегда печально
И смертно, как мир.
Душевный пир.
Встретились два мира
На пиру в хоромах.
Разных не единых,
Как твердь и небо.
Противоречивых непохожих.
Архиепископ Михаил -
Посол из Византии
Князя десницей сидит.
Пламенный проповедник
На Востоке отныне.
Библию не пожалел,
Положил на капище
прямо в костер.
На языческую тризну.
Не горит книга!
Многие уверовали
Ныне и присно.
Христос чудотворец!
Огня сильнее видимо.
За греком последовали.
Но не Утеха - шуйца князя.
Имя Варяга,
Старого как Русь.
Здорового до безобразия.
Мудрого как Вран
На плече,
От заговора надежная ограда.
Птица вещая
Столетняя древняя.
Предсказывает разное
Для славянской души -
отрада и оберег.
Занятие непраздное.
Угадал загодя
О крещении.
Принес в клюве медный крест -
Символ прощения.
Но не искал Утеха
У греков утешения.
Сам его дарил всем.
С виду хмур,
А внутри не таков старик.
Танцует скоморох внутри,
Бьет в бубен-сердце,
Веселится.
На миг остановился...
Заболело внутри...
И снова в пляс!
Помнит Утеха,
Хоть и стар,
Как крестили его не раз.
Сперва огнем греческим в море.
Сам еле спасся.
Вроде мертв.
В воду трижды окунался,
Захлебнулся все же.
Только когда на тризне
Оказался, согрелся, ожил.
Удивил братию,
Испугал.
Из мертвых поднялся,
Не сгорел.
Окатили водой не святой.
Жив остался.
Не хуже Христа воскрес.
Скинул, аки змея
Обгоревшую кожу.
С тех пор не страшны беды.
Доверяя Врану,
И мечу в ножнах.
Больше, чем себе
Верил.
Правду ведал.
Оба воды боялись после.
В Днепре под старость крестили.
Быстро, со злости
Давеча постарались,
Схватили,
Будто собаки кости.
Согласия не спросили.
Так рьяно, с молитвой и быстро
Окунули.
Чуть заново не утопили.
Душу раньше времени
С телом языческим разделяли
Празднично важно.
Торопили.
Греческой веры Утеха отведал.
Досыта.
Князя Владимира
Утешал не однажды.
Просто
Душа русская сильная
И веселая даже,
Несмотря на земное бремя.
Для князя Утеха и есть
Живое Евангелие.
Жизни русской вечное семя.
Глаза то детские озорные.
Под усами улыбка.
Любит князь старика,
А смерть уже
Готовит младенцу седому
Зыбку. Ныне
Не хочет князь расставаться
С дружиной.
Алчет и после смерти,
Другов своих
Видеть рядом едино.
Раз книга не горит святая,
Значит и тело
В пепел не превратится,
Пригодится для дела.
Архангелу Михаилу
Авось воины нужны,
Постараться для небесной
Страны вечной.
Служить, как Руси верно
Только не весело грекам
И русичам тоже.
Скверно.
Уж больно друг на друга
Ни тело, ни духом
не похожи.
Суровы греки, умны.
Византия - преемница Христа
Смотрит на языческую Русь,
Как на грешницу строго.
Живы еще идолы
В памяти.
Страна молодая непредсказуемая.
Тела алчного много.
Русь, как медведица голодная
с чадами малыми
Опасна стала.
Кормить бесполезно долго.
Все равно будет мало.
Время тратить напрасно
На плоть.
Радуется душой
Грек Михаил
На чужбине хоть
Апостольский труд во благо.
В дальний путь
Ведет за собой в рай неофитов
Без оглядки упрямо.
Проповедует пусть
иногда не в глаз, а в бровь.
Любовь прощает и
Не ждёт с неба награды.
Скучно Утехе
Смотреть на одежды
Траурные черные.
Слушать речи
Греческие ученые.
Брага бывает
Языка мудрее,
Когда после славной победы
Братину
Осушить дружиной умели!
Веселись не хуже скоморохов.
Громче!
Ломали руками столы.
Пели хора корявей и звонче.
Вспоминали подвиги
И дружбу ратную.
Жаркие объятия
Искреннее слов
О святом предание
Христа на распятии.
Умереть за братьев
С мечом в бою
Куда лучше!
Думал Утеха.
И просил богов
О милости -
Не упустить случай
Отличиться в строю.
Жизнь отдать за други
дряхлую свою.
Пролиться дождем
На пожар боя
сквозь тучи.
На душе грустно.
Только и рассмешил
Угрюм с Рёвой.
Медведь будто грека изобразил
Походкой важной суровой!
Косолапый душой звериной
Все же русским был,
Поэтому для всех
Родной и знакомой.
Вран тоже Рёву оценил.
В знак дружбы
К Угрюму подлетел,
Кольцо подарил.
Да не простое – камень Алатырь!
Хитрец Вран мудрый и
На вещицы охочий был.
Пчела там в янтаре застыла.
Как будто Ворон угадал
Занятие,
Которое Угрюма прежде
От земли кормило.
А чтобы князь не унывал,
Предчувствуя, что сердцу мило
Вран где-то дудку раздобыл.
Надсадно, каркая,
В длань князя
Не напрасно положил.
Как будто звал
Куда-то всех из дома.
Вдруг вспомнил
Князь певца былого
И музыку волшебную вдали.
Веди! Сказал Угрюму.
К проклятому идолу лесному.
Желаю я услышать снова тоже.
И чтобы все узнали
Мелодию о неземной любви
Недостижимой.
И так на душу русскую похожей,
Как жизни вольной золотые дни.
Ума дремоту Ворон растревожил.
Князю-князево.
Окружили Идола гости,
Словно забрали в полон.
Сами стоят истуканами
На языческом погосте - капище.
Только и слышен комариный звон.
Бука тишину любит.
Леса урочище
И пение птиц.
Шум красоту губит.
Много вокруг человеческих лиц.
Живое для Буки людское чудовище.
Замерло всё и ждёт чего-то.
Мир устал от вражды и войны.
В тайне любви жаждет и хочет.
Но боги бывает словам не верны.
Где ты, мессия, кто всех успокоит?
И будут слезами очи полны.
Кто перед злом несломленный воин,
Чьи поступки добры и мудры?
Или народы слепы
И не видят,
Застилает глаза пелена?
Уши имеющий, пусть да услышит...
Нота вдруг стала протяжно слышна.
И полилась мелодия свыше.
Каждому то, что хотелось
Для духа дала:
Сердце Угрюма любовью
Всё дышит.
Где ты Любава?
Нужна мне одна.
Рёва вздохнул по-медвежьи украдкой.
Отчину вспомнил,
Родной милый лес,
Где он родился
И детства берлогу.
Даже на Буку с испуга
Не забыл, как
однажды залез.
Тут его место,
Рождения корни,
Бархатным носом почуял, что здесь.
Вран с Утехой тоже довольны.
Слушают музыку
Внимательно.
В гармонии не одиноки.
Внешне спокойно,
А внутри подпевают
Гусляры-скоморохи.
Дудке громогласно вторят,
Что жизнь — большое бурное море
И берег смерти виден вдали.
Но суша для души не пристань-горе,
А часть огромной новой земли.
Там ждут Утеху новые дни.
Семья, друзья, весь русский род,
кто плыл с ним ранее дотоле,
Но оказались быстреe впереди...
Архиепископ Михаил,
Как будто вечность увидал.
Величие и важность небосвода.
Весь мир и есть наш общий храм,
Где мы живем и ищем Бога,
Который свечки-звезды ночью зажигал,
Чтоб освещать к нему дорогу.
Утеха тоже
Близкий берег узнавал.
Но чувствовал
еще не скоро
Покинет жизненное море.
Держали руки
Крепко
Корабля штурвал.
И сердце билось
С Враном
Чаще вдвое.
Мелодия русской души
Замолчал Лес.
Прислушался тоже.
Звуки волшебные,
Ни на что непохожие.
Даже Леший
Заулыбался во сне,
Зажмурился.
Музыка навеяла
Чувства любовные.
Словно омуты
Закружили.
Страсти вернулись,
Что с кикиморой
Только ведомы.
Когда весной в обнимку
Вместе проснулись,
От спячки сутулясь,
Согрелись.
Тепла отведали.
Радовались безмерно,
Глядя, друг другу
В глаза зеленые.
Не найдешь точно такие же
Сердца горячие влюбленные.
Всё вокруг пробуждалось,
Ворочалось.
Жизнь начиналась
Здесь воочию.
Вечная Весна.
Колдовство земное.
Любовь правит.
Всему глава.
Царство Лесное
Не исключение.
Шумели о любви
Могучие ели.
Поклонялись царице,
Пели.
Про красоту, которая
Неведома глазу.
Но в музыке была,
Почувствовали
Сквозь кору,
Услыхали сразу.
Точно оркестр
Мир большой.
Вселенская симфония
Звучит невидимо
Днем и ночью.
Для влюбленных
Громче впрочем,
Собственного сердца чем.
Истинно нарочно
Музыкально даже.
Всё от любви.
Вспоминал Угрюм Любаву
Руки, лицо, льняных кудрей пряжу.
Родинку возле изгиба брови...
Внутри любовь пела плясала,
Как в ночь Ивана Купала.
Обжигала пятки кострами,
Под рубахами
Белела одеждами,
За березами играла
В прятки.
Манила нежно,
Целовала в губы,
прежде
Обнимала,
Прижимала к груди.
Не отпускала внутри.
Венками
Украшала себя.
Смеялась русальными глазами.
Нельзя любовь настоящую
Разглядеть, понять,
Схватить, удержать силой.
Прожить без неё - зря.
Мудрость народная гласила.
Любовь разная
Мир соединила
Однажды воедино
Радостью рождения.
Лаской матери,
Улыбкой первой,
Нежностью терпения.
Мира объятия -
Грубые отцовские.
Уроки строгие,
Но для сердца
Нужные
Заботой широкие.
Дружбы верви
Крепкие
Верные, как узы любви.
Не оставят в одиночестве
Никогда одного
На пути.
Чувство влюбленности
Сильное вечное
Вяжет уста черноплодной
Сладостью.
Время для сердца нежное бесконечное
И длинное, как зимой верста долгая,
Снежная.
А вот любовь уже не одна.
В семье дети, внуки,
Жена верная.
Дом полная чаша
Волшебного напитка,
Забродившего вина
терпкого
На посошок.
А потом
Грусти слезы,
Прощание.
До порога жизни
Остался вершок.
Близкого со смертью
последнего венчания.
И снова туда,
Где нет ничего
Даже расставания.
А есть
Только любовь одна,
По имени Бог
И света сияние...
Ус злат.
Музыка заворожила,
Окутала.
Время вспять будто
Направила.
Года спутала.
Оказался Владимир
Памятью в детстве.
Росой встретило
Будущего крестителя утро.
Залюбовался княжич кумиром,
Красотой нездешней.
Усы то златом горят!
Глядит на Перуна
Маленький Владимир,
Мыслит думу недетскую.
Угрюма душа юнца.
задумчив взгляд
Мудростью корыстен.
С неба грозою гремит
Идол строго
Мечом огненным.
Сурово
Глядит на княжича
Вниз.
Знает Владимир,
Хоть и мал
В волшебном мече сила.
Правит миром Кумир
От начала начал.
Отца Святослава
Однажды просил:
Дай меч!
Рано тебе, сказал.
Обиделся Владимир.
Зависть, желая, отсечь,
Заплакал:
Ярополк-старший
Уже хвастается,
есть кладенец у брата.
Ему ведь не рано?
Вопросом мается.
Видишь стадо вдали?
Спрашивает отец.
вот клинок мой возьми.
Попробуй, замани
коров в загон.
Рад сын
Только меч
Отцовский тяжел
И звери глупы.
Боятся неумелого пастуха,
Разинули рты.
Не получается ничего.
Разбегается стадо.
Русь велика.
Но заиграла дудочка
Там, где бессильна
С оружием рука.
Стадо услыхало
Музыку
И послушно
зашагало
На звук рожка.
Не испуганно
Дружно
мычало
Под трели
доброго пастуха.
Прости ему!
Но волшебная дудочка
У Ярополка в руках.
Непростительно!
Его Киев
Любит и слушается.
Он старший брат.
В голове мысль
Вороном низко кружится
Утомительно.
Доля завидная,
Но власть далека.
Заветная мечта, как падаль
Не даёт покоя
Жадным желаниям-птицам.
Неохотно
Удача с княжичем дружится.
Судьба
Не желает царства
наследнику младшему,
впридачу
мать его раба.
Ярополк живет весело
Дудка рассыпается, звучит.
Научи меня!
Просит Владимир брата
Истово.
Без кривды, истинно жить.
А сам на дудку жадно
Уставился, глядит.
Ярополк- душа добрая
Обнимает брата.
Улыбается.
В чужих руках дудка
Фальшивит,
Молчит.
Владимир расстраивается,
Злится, старается.
Настала счастья минута -
Музыка!
Но инструмент запачкан.
Кровит!
Не смывается!
О брате напоминает.
Алым цветом горит!
В памяти одно событие повторяется,
А в конце слово - убит!
И сквозь время
Острым лезвием,
Рассекая, морока пелену
Владимиру комната душная грезится.
Там у видения оказался в плену:
В хоромах замолкает музыка,
оглушает за дверью
резкий крик тишину.
Ярополк бездыханно застыл,
Не двигается.
Упреком лежит на полу.
Безжизненное тело
Земное покинул,
Раскрывая, души красоту.
Упал.
Руки крестом точно
нарочно раскинул.
Обнимая мир,
Прощая, брату немоту.
И никто во Вселенной
Кроме Ярополка,
Бывшего князя Киева,
Верившего в доброту,
Нашедшего гибель верную,
От брата родного,
А ныне убийцу Владимира
теперь уже
Не простит,
Наверное.
Зашатался Владимир от горя
Как тростник речной на ветру
Княжество взял единолично,
Пусть земное, но временное.
А царство вечное,
Сиречь небесное, досталось
Старшему брату -
Ярополку одному.
Завыла душа
волчонком потерянным,
Без роду, без судьбы, без племени
Заскулила.
Остался
Сам с собой
Наедине,
Тяжким бременем.
Как жить?
Совесть спросила.
Некому обнять,
Понять,
Рассказать,
Поведать о том, что
Было.
Раскинул руки
Владимир.
Вспомнил старшего брата,
Упал на траву.
Не хотел подняться
Обратно.
Душа стремилась в небо
С телом тленным
Хоть и рано
Мечтала расстаться.
Чтобы там высоко
Снова с Ярополком
Встретиться,
Как братья,
Обняться
И уже никогда
Не прощаться.
Свыше
Голос брата
В надежде раздался
Прости ему!
В сердце
эхом
Крик затерялся.
А в ответ
Не ему... не ему... не ему...
Ветер-сварожич услышал
Князя.
Не стерпел.
Налетел, закружил
Главы деревам.
Разметал грусть,
Хотел,
Чтобы не было
Зла на земле.
Пусть добро
И любовь
останутся
В сердце.
В мире,
везде
На Руси.
Чтобы все вместе
Обнялись,
Дружили,
Радовались,
В хороводе времени,
Где
Пуще золота,
Власти больше ценится
Не дудка, а пение.
Задул отчаянно
Ветер,
Засвистел:
Прости-и-и-и-и!
Народные аплодисменты
Не выдержал Бука
душевного
Напора.
Зашатался
То ли от ветра,
Или от грусти.
Потерял опору.
Метко
Прямо в объятья князя
Раскачался.
Падал.
Хотел крикнуть Утеха
Уйди!
Не успел,
Но помочь надо.
Без тени сомнения
Сам Идола
Обнял, сдюжил.
Не дал упасть.
Тяжел кумир
Одному не справиться,
Помощник нужен.
Угрюм подоспел следом.
Михаил-архиепископ из Византии.
Кто рядом был,
Все идола обхватили.
Даже те, кто боялись его,
не любили.
Единый порыв
Русь сплотил.
Чудес хватает на свете.
явление
непривычное.
Удивляется мир.
Облепили Буку люди,
Обнимают,
Чуть не целуют.
Словно отца родного
Дети.
Забывая про себя.
Беда
Всегда дело общее
Не личное.
Русь словно улей
гудит
Большой.
Медовая душа,
Там патокой сладкой,
Собрана не спеша,
Заботой полна и мечтой
Русских людей.
С отчины полей
крестьянская могучая рука
В бездонные закрома
прячет
Славянскую любовь.
Охраняют воины-русичи
Самоотверженно
Родину
бережно
Осторожно.
Один на всех
Дом родной.
Богатство в душе
За нее и погибнуть
можно.
Сообща, когда вместе,
Нет ничего для Руси
В мире
Невозможного.
Душ единения
Не бывает
важнее момента.
Сквозь оглушительную
Леса тишину,
Дудки пения -
Аккомпанемента,
Слышались
Вариации.
Нарастающие хлопки
От назойливых комаров
медленно переходящие
в овацию.
Они
Истории Руси
заслуженные
вместо слов
Аплодисменты -
Признание в любви.
Русской души
громогласные
Интонации комплимента.
Душистым венком из клевера
Сквозь зеленые декорации
За листвой
Шла торжественно
И размеренно
державы лесной
музыкальная
Коронация
Руси молодой.