Сотни промокших минут и черные-черные мысли.
Здравствуй (наверно) нежная леди,
Я твой (а может и нет) тайный друг.
Двадцать два шага вперед – и в сети
Пленительных глаз, позабыв недуг.
Там за огромной сырой стеной
Что-то горит ярче (кажется) солнца.
Где бы ни был твой бесценный герой,
Мои храмы глубже любого колодца.
Я рискую тебя задушить – мои руки грубы до ласки,
Моя жадность к тебе неизмерима слепоте.
Я изолью на свет черной жижей краски,
Чтобы ты научила их жить в темноте.