Я сижу под огромным тополем,
Рядом с ним я так худ и мал,
Мои ноги полдня все топали,
Он стоит, как сто лет стоял.
В его грубой шершавой корости
Столько мудрости, столько сил!
Столько жизней без зла, без гордости
На себе он всю жизнь носил!
Я смотрю снизу вверх, и мнится мне –
Тополь тоже глядит в упор,
Говорит (или это снится?):
«Кто ты? Друг, проходимец, вор?»
Понимаю, что как-то должен бы
Объяснить: я хороший, свой,
Что хотел бы обильным дождиком
Напоить всех вас тут водой,
Смыть всю пыль, напитать все корни,
Снова сесть и услышать вдруг
Шепоток по листве покорной,
Еле слышно: «Спасибо, друг…»