1.
Теченье лет
Быстротечны годы,как весною реки.
Мчат туда,где можно затеряться
и несут с собою всё наше наследие,
с чем до старости мы не хотим расстаться:
детство - теплоту родительского крова,
юности- сердечность первых чувств,
взрослых лет- борьбу за жизнь суровую,
нашу гордость,радости и грусть.
Мы в потоке своих лет барахтаемся.
Всё пытаемся назад вернуться.
Но от берега до берега шарахаемся
и боимся посредине захлебнуться.
2.
Скопились годы,словно капитал.
В них мудрость,опыт и уменье.
Своей энергией ты их обогащал.
Гордись подобным накоплением!
Пересчитай все прожитые радости.
Пересчитай успехи и удачи,
Пересчитай,в любви полученные,сладости.
Сложи и станешь всех богаче!
Потом удвой,утрой свои года,
назло врагам и вопреки науке,
и будешь снова счастлив сам,
твоя семья,твои друзья и внуки.
3.
Архаичное искусство
Звуки скрипки в вертолёте,
как в компьютере топор.
Разве может в рок-концерте
петь псалмы церковный хор?
Рафаэлевы сюжеты
рядом с пятнами абстрактными,
словно шуба среди лета,
стали многим непонятными.
Рифмы Пушкина не слышатся
когда „rap“ трещит повсюду.
Мысли даже не колышутся
от шопеновских этюдов.
Архаичное искусство
вызывает сострадание.
Беззащитна нежность чувства
против грубого желания.
4.
Чужая мысль
Стараюсь не вспугнуть чужую мысль.
Мне интересно,что же там,под черепом:
любовь и дружелюбие сплелись
или какая-то противная корысть
улыбкой прикрывается как веером?
Я становлюсь каким-то мысленным рентгеном -
рисую черно-белую картину,
где светлым отражаю мысли откровенные,
а чёрным - ложь обыкновенную,
и серым - правду половинную.
5.
Час,час,час...и суток нету.
В пулемётном ритме дней
быстро крутится планета.
Не угнаться мне за ней.
Я в замедленной картине,
среди дел невпроворот,
словно лодка в вязкой тине,
еле двигаюсь вперёд.
Я гонюсь за жизнью следом
Отстаю на год и два.
Я б хотел быть по-шустрее,
но мешает... голова.
6.
Куда и когда
Возраст стал,как в горле кость.
Залепил склероз сосуды.
На земле я только гость.
Неизвестно лишь,откуда?
Неизвестно лишь,куда
мне прийдется выбираться?
Важно знать только,когда?
Впрочем,можно догадаться.
7.
Нам рано ещё в сеньоры
Сверкают бокалы и свечи
и музыка громко звучит.
Расправьте спины и плечи.
Мы жили и будем жить.
Будем свои юбилеи
застольем большим отмечать.
О прожитом не жалеем.
Готовы его продолжать.
Нам рано ещё в сеньоры.
Ещё не раз потанцуем.
Уверены,что не скоро
наша старость наступит.
Ради детей и внуков,
подруг и друзей весёлых,
забудьте болезни и скуку.
Нам рано ещё в сеньоры.
..........................................
Сеньоры- по немецки «старики»
8.
Интернет
Мой внук сидит почти ночами,
с компьютором по- дружески общаясь,
лопатит информацию мешками,
в различных сайтах интернетовых копаясь.
Сообщенья,фильмы,музыка различная
в него вливаются струёй, как в бочку.
Он там находит игры стратегические
и в них готов играть и дни и ночи.
Во что он мозг свой превратит,
даже врачи не знают.
Но,всё-таки, пока есть аппетит,
пусть информацию вливает.
А у меня наоборот,
мозги заполнены до края.
Кто много лет за счёт мозгов живёт,
меня,конечно,понимает.
Я устаю от всяких игр примерно через час.
Мне будет скучно ковыряться в интернете.
Но,если в голове копаться сотни раз,
то можно стать, наверняка, поэтом.
В своих мозгах люблю искать и находить
для рифм слова,сюжеты и идеи.
Что может быть приятней,чем творить?
Кто начал, никогда не пожалеет.
Не знаю,долго ли ещё
смогу в своей башке копаться?
Когда наскучит, поищу „что, где, почём“.
Тогда прийдётся интернетом заниматься.
9.
Еврейские песни
Романтика старых еврейских местечек,
пропахших мочой и помоями,
теперь отмыта,натёрта,просеяна
и сцену большую освоила.
Забитые люди с грошёвым достатком,
познавшие горя больше,чем радостей,
пели о счастье пронзительно сладко,
смеясь над своими слабостями.
Надрыв страданий в песнях и в па
их танцев с весельем и верой увязаны,
как -будто бы библия сама
под музыку новые притчи рассказывает.
Кто и когда мог это создать?
В их жизни ведь праздники были редки.
Только одно лишь могу утверждать:
Им было талантов не занимать,
нашим чудесным предкам!
10.
Современная опера
Полустрахи,полутайны,
дымом всё заволокло
и деталями случайными
видится во тьме окно.
В нём фигурою костлявой
из штрихов и слабых бликов
что-то странное проглядывает
среди грохота и криков.
Звук мелодии пронзительной,
вперемешку с разговором,
барабанный стук нанизывает
как костяшки счёт поломаных.
Визг,жужание и скрежет,
вой и сладостные стоны.
Чучела,обнявшись нежно,
делятся любовью скромной.