Мне третий сон наверно снился...
Из кухни некто появился,
над изголовьем наклонился
тот некто, мне незнамо кто,
и доложил: «Пегас в пальто!»
Его спросил: - А где же крылья?
«Братан, покрылись старой пылью,
тоской, лирическою гнилью,
халтурой творческих кидал,
я их в химчистку передал
гешефтом боли и бессилья.
Хожу то в кителе солдатском,
сегодня вот гарцую в штатском,
как в детективе залихватском
шпион по камушкам арбатским».
- Какие, брат, теперь проблемы?
«Прикинул тут: повсюду члены
штампуют жалкие катрены,
рифмуя парною строкой –
от первой к третьей – свой покой
неторопливою рукой.
Я помню стили – гобелены,
они в запасниках нетленны.
Я помню сказочные стили,
где рифмы вольной яхтой плыли
при ветре резвом, даже в штили, –
а это важно, дорогой, –
и глубину держали кили!» –
он дрыгнул заднею ногой.
- Нашёлся, бля, идейный критик,
литературный аналитик! –
я за поэтов встал горой.
- Здесь дело вкуса: дашь на дашь,
А наш поэт – почти политик,
и не попрёт на абордаж.
Диктуешь мне как паралитик,
мифологический герой,
а сам без крыльев – ноль с дырой!
«Да ты разбалован, холоп
стихосложения и Музы,
её вниманием и блузой.
Ты много хуже, чем хунхузы!» –
и саданул копытом в лоб...
Проснулся я, ощупал тело,
оно от сна уже не млело,
затем вскочил легко и смело
без клякс пегасовых чернил.
А поэтический братэлло –
как хорошо, что не Отелло! –
исчез совсем без взмахов крыл.
Светились звёзды близнецами,
я сделал морду огурцами,
и стиль в себе другой открыл.
***