Чёрная пасть пропасти дожирала вечерние лучи заката. Узкая, извилистая дорога уходила к алеющим вершинам Альп. Я с женой девятый день путешествовал по осенней Австрии. Навигатор периодически терял связь со спутниками и мы «благополучно» заблудились в паутине сельских, горных дорог. Нам маячила перспектива провести ночь не в мягкой кровати отеля, а за рулём арендованного фордика. Вечер прикрывал веки, готовясь к ночи. Свет в ущельях сгущался до полного мрака и вновь возникал при выезде из каменистых лабиринтов в виде вялых солнечных лучиков.
В очередной теснине фары неожиданно выхватили из цепких лап мглы одинокую, сгорбленную фигурку. Мы остановились, чтобы подвезти запоздалого путника. Света салонного плафона вполне хватило, чтобы рассмотреть нашу попутчицу, сухонькую старушку лет восьмидесяти, в тирольском наряде с живыми, голубыми глазами, папирусным лицом, исписанным причудливыми морщинками, придававшими ей странный вид, лукавой, озорной девчонки. Её добрая улыбка осветила салон машины, стало теплее, уютнее и уже не так тревожно от блужданий по горным дорогам.
-Русишь – я показал на себя пальцем и добавил – потерялись.
Она добродушно кивнула головой, указав морщинистой,сухонькой ладошкой направление движения.
Минут через тридцать добрались до небольшой деревушки, затерянной в горах. Попутчица достала из сумки фаянсовую статуэтку бычка в тирольском наряде, с привязанным к шее фарфоровым свитком, и протянула нам. Из всего её монолога смогли уловить только одно слово вайнахтэн-рождество. Старушка помахала на прощание рукой и растворилась в темноте. Как ни странно, дальше мы без приключений добрались до отеля.
Дома бычок занял место на тумбе перед телевизором, радуя приятными воспоминаниями.
Подходило католическое рождество. Жена уехала к дочери за внучкой в другой город, а у меня опять прихватило поясницу.
Пробило полночь, наступило рождество, почему-то вспомнилась старушка и её мягкий голос повторяющий — вайнахтэн. Я взял бычка и вдруг свиток, висевший у него на шее, упал на пол, расколовшись напополам. Из него выпала свёрнутая бумажка, на которой было написано четыре слова. Гугл перевёл – три рождества, три чуда. Возникло странное детское ощущение приближающегося праздника.
— Ну что бычок, какие чудеса будем творить?
Вдруг замигала лампочка и комнату накрыла темнота.
-Сотвори чудо, верни пропавшее электричество!
Мне стало смешно от того, что я разговариваю со статуэткой. Неожиданно вспыхнул свет и заработал телевизор. Вот это волшебство!
-Бычок, а может, ты мне и поясницу подлечишь?
Я пошаркал на кухню, взял бутылочку коньяка, фрукты и устроил на журнальном столике праздничный «натюрморт». После выпитой рюмки настроение стало совсем праздничным, неожиданно я осознал, что поясница уже не ноет.
-Вспомнишь поговорку отца «Кто на водку денег не жалеет – никогда не заболеет!»-
Но мне хотелось думать, что это не коньячная анестезия, а чудеса бычка поправили мне здоровье.
Воображение разыгралось, хотелось ещё чудес!
На экране в этот момент появилась ветка с мандаринами. Вспомнилось, как мы в детстве мечтали о фантастической возможности - залезать в телевизор руками и брать, что захочешь. Я подошел к экрану и сказал:
-Хочу сорвать спелый мандарин!
Мне показалось, что экран стал ярче, прозрачнее и я машинально вытянул руку вперёд, почувствовав горячий воздух от экрана плазмы, рука интуитивно дёрнулась назад — в ладони был зажат мандарин! От неожиданности я попятился и рухнул на диван. В висках стучал молот.
-Может я к экрану с мандарином в руке подошел? Один лежал на столе, один был в руке? А брал из холодильника один или два?
Всю ночь я не мог заснуть от возбуждения.
— Бред какой-то. Три дурацких желания были исполнены! Это просто невероятные совпадения. Проверить это можно будет только в следующее рождество.
В голове хороводили мысли о чудесах, вспыхивали воспоминания об Австрии. У нас нефть, газ — да чего только нет, а у них – порядок. Загадаю на следующее рождество порядок – один закон для всех в стране, мир во всём мире, чтобы не болели родные и близкие, чтобы исчезла нищета. Миллиарды возникших желаний просто разрывали голову!
Утром приехала жена с пятилетней внучкой. Не успели с неё снять пуховичок, как она мушкой влетела в комнату и, увидев бычка, радостно схватила его.
Я метнулся к ней с криком:
-Нет! Нет! Не трогай!
Внучка резко обернулась от моего пронзительного вопля, взмахнула руками, бычок вырвался у неё из ладошек, взлетел под потолок и грохнулся об пол, разлетевшись на мелкие кусочки.