Хоронили люди зерно. Умирало как будто оно.
Уходили, плакали люди – больше зерна не будет.
Дождь поливал два дня. Снова солнце и птичья возня.
Чудо! Воскресло! Силой немыслимой взорвало Земли чресла.
Зерно! Солнечным мёдом и молоком наливалось оно.
Женщины жали. Там же, где хоронили, там, где сажали.
Люди постились строго, усердно молились Богу.
Урожай славили. Нарядили куклу соломенную и по реке сплавили.
Мельник на старой мельнице в мукомольне толк знает.
То ли молитву бормочет он, то ли он напевает:
«Живая мука не белая, она с крапинкой серою, спелою!
Смолол зерно и только-то три денька эта мука сладка».
А после того, как смололи, всего-то водички и соли.
И вот оно пышет, вот оно дышит, мысли твои слышит:
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь!» Только всего и есть.
Пошли нам, Господи, манну небесную – хлеба горбушку честную!
Зерно, пролежавшее тысячи лет. Воскреснет оно или нет?
Это как Божие Слово верное. Прорастая в душе, станет Верою.
Так и на тела потребу, зерно, прорастая, становится хлебом.
Вино и хлеб - кровь и тело Христа. Причастие. Жизнь проста.
Жизни и смерти простая симметрия.
Это не алгебра, а геометрия.
Без остатка себя отдавай - как умирай!
Тогда и воскреснешь и так окрепнешь,
Что накормишь всех страждущих, всех жаждущих
Хлеба и веры.
Без меры.