А в прежнем укладе кастрюль и авосек
я был незатейлив и прост.
И рано цветы мои ветры уносят
венками на дальний погост.
Там Пушкин у Бруни такой карандашный -
рисуют графит и свинец.
И снова миры вавилонскою башней
брюхаты - приспичил конец!
Династия Габсбургов в пышном наряде
губу на Европу кривит.
Веласкес припудрил, Веласкес пригладил
инцеста разнузданный вид.
А в солнце Флоренции взгляд Боттичелли,
Мадонна с младенцем живым.
И сад обнимает тенями качели,
где запад цветёт голубым.
И шёпот вечерний - и ныне, и присно...
толкутся тревожные сны.
Мне видится юнкером "бешеный" Бисмарк
со шрамом и в шлеме войны.