Сырое подземелье, ветра свист,
Стук капель бьёт по нервам, тьма вокруг,
Сквозь старое я вижу чист
Сегодня небосвод, и мрак мне друг.
Свет лунный глаз коснётся, позовёт
Шагнуть во тьму, испить… но вот чего?
Я сознаю одно лишь, что грядёт
Иная жизнь для тела моего.
Доказывал я веру, жизнь других
Не раз текла по лезвию клинка,
Но, кажется, что кровь для губ моих
Одною пищей стала на века.
Боль. Помню поле боя, звон клинков,
Кресты святые против тьмы ночной,
Да не спасли от ночи той оков,
И я теперь среди своих изгой.
Я помню блеск голодный алых глаз,
Мои друзья, став пищей для врагов,
Все умерли, сражаясь за приказ
Мной проклятых теперь святых отцов.
И я один остался под луной,
Лишь слабо на кольчуге крест блестел,
И мёртвой освещался белизной
Вампиров пир среди лежащих тел.
И вот один из них шагнул ко мне,
Я даже не успел поднять свой меч,
И он сказал: «Служить ты станешь Тьме,
И тех убьёшь, кого хотел сберечь.»
Блеснули белым длинные клыки,
Вонзились в тело. Где же был тот Бог,
Деянья чьи благи и велики,
Кто всех простить и всех спасти готов?
А после ощутил я крови вкус,
Огнём по венам пронеслась она,
И боль на душу как тяжёлый груз,
Как грех неискупаемый легла.
Да, я теперь вампир, и видит Бог,
Тот самый, что не стал меня спасать,
Я отомщу, я к этому готов,
Теперь мне больше нечего терять…
Встаёт, слегка отряхивает плащ,
Легко, без страха входит он во Тьму.
Ну что ж, охота только началась,
С усмешкою он смотрит на Луну.
10 ноября 2014 год