Черепная коробочка бесилась в своих костных пределах, отравляя себя собственным ядом косности мышления и консервативности восприятия. Эпохальность стала стремительной.
За «двумя извилинами» параллельного и перпендикулярного содержания всё внутреннее пространство заполнялось желанием, чтобы мама сшила «клетчатые брюки». Клетки брюк мелькали то «вагонетками», то «конфетками», от этого стремительно вырос «московский пустой бамбук». Шарики и ролики внутри «черепушки», согласно процессу мышления, озвученному Аркадием Райкиным, не давали покоя.
Импортные издания на самодельных прилавках тиражировали то изречение о том, что Германия всегда была страной, недостойной личности, то, что марксизм был попыткой вместить большие идеи в маленькие головы.
В это время в бездонный космос удалялись оптические системы, заброшенные туда всегда неудовлетворёнными запросами астрофизиков. Всё новые картинки доступного и непознанного укрепляли мысль о собственной неполноценности и ограниченности.
Величие содержания всегда было ограничено доступностью восприятия. Истина всегда останется непознанной до конца. Научные методы всегда будут ограничены возможностями.
Только вера способна быть безграничной, но это – вопрос выбора.