В тайге глухой, далёкой
Искал он свой приют,
Где жизни одинокой
Всю истину прольют.
Людей забыть, не видеть,
Не слышать пошлых слов,
Никто б не смог обидеть,
Чужих не знать грехов.
Пусть будут лучше звери,
С них спрос не как с людей.
Замок не нужен в двери,
Не влезет в дом злодей.
Рыбалка и охота:
Лес полностью кормил.
Всем действиям свобода,
Хватило лишь бы сил.
Промчались дни и ночи,
Так можно одичать,
Тоскливо, нет уж мочи,
Начнёшь как зверь рычать.
В конце концов, мужчина,
И возраст не старик.
Истлеть, как древесина,
Коль жизни бьёт родник?
Девица бы какая
Случайно забрела…
Короче, жизнь такая
В раздумья завела.
И вот собрав пожитки,
Собрался в дальний путь
Использовать попытки,
Любовь найти рискнуть.
Дорог не видно, тропок,
Лишь заросли кругом.
Случился путь нелёгок,
Не устланный ковром.
Поднялось настроенье
От ржания коней.
До ближнего селенья
Пробрёл он восемь дней.
На улице смеркалось,
Лишь месяц расцветал,
И сил уж не осталось,
И голод к людям гнал.
Деревня небольшая,
Приличная вполне,
И ноги вытирая.
Приблизился к избе.
В окне не видно света,
Но дверь не на замке,
И хата обогрета,
И корм лежит в лотке.
Быть может, дом пустует,
А я валюсь уж с ног.
Коль крыша существует,
Посплю здесь без тревог.
Уснул буквально сразу,
Лишь только на пол лёг,
И сон как по заказу
Без всяких подоплёк:
Красавицы в округе
Одна другой милей,
И все хотят в супруги,
И нет вокруг людей.
Одна вдруг прикоснулась
И крепко обняла,
Смущённо улыбнулась
И в избу повела.
А в доме посреди зала
Огромная кровать,
И музыка звучала
Вот это благодать!
На ложе указала
И стала раздевать,
Попьём вина сначала,
А после на кровать.
Проснулся рано утром
От крика петухов
В душе с приятным чувством
От сладостных грехов.
Протёр глаза, поднялся,
Зайти в избу решил,
Ещё раз постучался
И двери приоткрыл.
Всё прибрано и чисто,
Но в доме ни души,
Лишь солнышко лучисто
Слоняется в тиши.
Кровать как в сновидении
Средь комнаты стоит,
И странное сомнение
В сознании царит.
Протёр глаза сильнее,
За щёку ущипнул,
Но стало лишь больнее
И беса помянул.
Пошёл в избу другую,
Там тоже ни кого.
Кто шутку строит злую,
Дурачит кто его?
Так обошёл все хаты,
Не видно ни души.
Какие же пенаты
Хранят дома в глуши?
Назад вернулся к дому,
Где ночку коротал,
А там всё по-другому,
Уж стол с едой стоял.
Вот это превращенье:
Еды на целый пир!
Достойно восхищенья,
Как сказочный трактир.
Поесть, конечно, кстати.
В желудке всё бурлит.
Но кто банкет оплатит,
Расплата чем сулит?
Но голод ведь не тётка
И в лес не убежит,
А тут к тому же водка
Сознанье освежит.
Ну, в общем, оторвался:
Один лишь раз живём,
От живота нажрался,
Всё стало нипочём.
Но быстро разморило
От снадобий таких,
И на бок повалило
От слабостей мирских.
А после, как в тумане,
Девица вновь пришла,
И вновь всю ночь в дурмане
Плескалася душа.
Крик петуха знакомый
Поутру разбудил,
И запах стен сосновый
Немного ободрил.
Стал думать: в чём тут дело?
Конечно благодать…
Но стало вялым тело,
И сам стал увядать
Решил воды напиться,
Всё высохло внутри,
Да заодно умыться
И зашагал к двери.
Колодец не глубокий,
Вода под самый край
А в нем старик убогий
Глядит, хоть помирай.
Он по воде ударил,
Перекосился лик,
Ещё разок добавил,
Опять глядит старик.
«Не уж-то за две ночи
С красавицей в пиру
Угасли мои очи
И скоро я помру?»
Назад он в дом вернулся,
Чтоб вновь девицу ждать,
На утро не проснулся,
Остался вечно спать.